равновесие и растерянно протягивая к Соик вымазанные в земле руки.
Увидев его смущенные глаза, его черные ладони, лесная эльфа невольно
рассыпалась легким, тихим смехом: на умоляющее лицо веллара было
жалко смотреть! Иштан облегченно вздохнул — напряжение внутри сЛпало,
он улыбнулся в ответ робкой улыбкой.
— Я разрежу его напополам — одну половину возьму я, другую ты… — все
еще улыбаясь, предложила Соик, беря корешок.
Иштан счастливо кивнул — чувство непринужденности и сердечной
близости, сопровождавшее его на протяжении всего похода и на мгновение
прерванное его выходкой, снова вернулось. Почти с благоговением он взял
из рук логимэ свою часть трофея. Ощущение теплой, хрупкой оболочки,
заключившей в себя его тело, было в это мгновение явным, как никогда
раньше…
***
Вероятно, Иштан испытал бы большое затруднение, если бы его заставили
описать то, что он испытывал, возвращаясь с прогулки. Расставшись с
Соик в городе, он едва не вприпрыжку направился домой; по лестнице
взлетел вихрем — какая-то легкая сила точно толкала, подбрасывала его!
Очутившись в своей комнате, он бросился на постель и закрыл лицо
руками; голова сладко кружилась, сердце уже не колотилось в груди, а
как-то пружинисто, мягко сжималось, и в этой мягкости было что-то от
мягкости самой Соик, от ее голоса, нежной кожи, а главное — ее розовых,
благоухающих губ!
В этот вечер Иштан, против обыкновения, не пошел в храм — не смог себя
заставить. Точно убегая от всего будничного, всего того, что не отвечало
его новой, начавшейся сегодня тайной жизни, он весь рвался прочь от
привычных мест и занятий. Долго гулял по парку в одиночестве, а когда на
востоке уже стало светлеть, вернулся к себе и заснул, как убитый, с
витающей на лице светлой мечтательной улыбкой…
С тех пор они с Соик стали часто ходить вместе в лес. Вместе наблюдали,
как в зелени листвы начинают появляться первые золотые пятна, как по
утрам над землей стелится нежная белесая дымка. Лето заканчивалось. С
каждым днем Иштан все больше очаровывался лесной эльфой: все в ней
было так загадочно, так неявно — тончайшая вязь из предчувствий и
полутонов, словно утренний туман, еще не тронутый лучами солнца,
который молодой веллар в последнее время наблюдал все чаще, вопреки
привычкам эллари, просыпаясь еще до рассвета. Он восхищался Соик,
ловил ее слова и — ощущая все ту же удивительную проницательность к
ее настроениям — то, о чем она умалчивала.
Однако если для него самого все было давно решено, то ни в замке, ни в
