В тот день его корпоративный босс Птушкин лично ему подбросил, прикатил коллеге Печанскому целую тележку, комплексно доверху груженую полутора десятком пыльных, затертых, хотя еще и не старых, толстых гроссбухов и папок. Предложил распорядительно поизучать бумажные файлики до конца недели. По существу дела дал четкие конкретные указания, чего искать, шукать, шерстить и что должно быть в итоговом заключении. То есть желательно уличить сетевых торговцев наркотической синтетикой, выявить их способы отмывания денежной наличности, осуществляемые под прикрытием косметических средств и биологически активных добавок.
― Як скончишь, мой Ген Вадимыч, сваливай отдыхать. Приказ о твоем летнем отпочивании я подписал. Отпускные, премиальные и бонусные в тайм-шер возьмешь завтра, ― также в рабочем порядке выдал второе, гораздо более существенное, начальственное пожелание Марьян Ольгердович Птушкин, глядя куда-то сквозь офисное окно.
― Как у нас водится, без шума и пыли, ― зачем-то заметил, без нужды добавил босс к отпускному распоряжению.
Босс Птушкин, наверное, смотрел тоже куда-нибудь в сторону своего августовского отпуска по плану, ― подумалось тогда Евгению.
Начиная со следующего июньского понедельника, Евген Печанский распланировано намеревается отдыхать на Канарах в хорошо знакомой гостиничной местности. А в конце июля ему предстоит покинуть туземные евросоюзные острова близ Африки и возвратиться в континентальную Европу. Две деловые встречи и там, и там у него заранее запланированы; предварительное согласие деловых партнеров получено.
Поздним вечером в четверг после работы Евген по православной традиции справил сороковины по дядьке Алексан Сергеичу. Заблаговременно предрешил не зазывать к себе домой никому здесь не нужных ближних и дальних сородичей, родичей, сродственников. Пригласил по-дружески, по-свойски одного Алексан Михалыча Двинько. Обоим старичкам такой поминальный расклад придется в самый раз, на земле и на небеси. Со святыми упокой!
Все ж таки, как скончавшийся от инфаркта дядька, так и его доныне здравствующий старинный друг ― с давних пор принципиально верующие. Пожалуй, с тех часов, когда у них в спецслужбах такое не поощрялось, даже запрещалось атеистически.
Сам-то Евген в принципе религиозным и воцерквленным человеком себя не считает. Хотя православную обрядность чтит. Когда-никогда ее соблюдает. После звезды, разговевшись помалу на пасхальное застолье, к примеру, у него традиционно крестный ход с субботы на воскресенье от Кафедрального собора. И в Бога-то он подчас верит, если задуматься. Но подолгу размышлять о том, о сем религиозном ― голову свою попросту не заморачивает. Как говаривал блаженной памяти полковник Печанский, на том именно свете по сути дела разберемся, есть там рай или ад. Коли Бог и без того иже яси сущий для всех, кто правильно в него верит.
