Создавалось впечатление, что у человека, занимавшего прежде эту комнату, потребностей было не больше, чем у приведения… словно его никогда и не существовало.
И хотя я заглянула под матрас и за подушку, а также проверила пространство за выдвижными ящиками и вывернула сложенные носки, я не особенно старалась во время этих поисков. Я ничего не ожидала найти — соответственно, и не нашла ничего.
За сим я позволила себе удалиться.
Чтобы добраться до лестницы, сперва мне нужно было пройти через строй из таращащихся, заключенных в черные рамки лиц, которые выстроились с двух сторон по стенам длинного коридора: то были прежние обитатели Грейминстера, его ученики и преподаватели, кто отбыл в смерть «ради того, чтобы жили другие», о чем гласила надпись под каждой рамкой. Я старалась смотреть прямо перед собой, пока маршировала мимо под тяжелым взглядом этих давно мертвых глаз, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не припустить бегом прежде, чем доберусь до лестницы.
Этажом выше, в самом конце коридора, располагалась химическая лаборатория — позорные джунгли из немытых пробирок, заляпанных мензурок и перепачканных чашек петри, которые свидетельствовали, что преподаватель химии мистер Винтер был скорее увлечен своим «Ягуаром», чем чистотой. Прихлопнуть бы его за это мухобойкой!
Классная доска была сплошь исписана формулами — так же, как и список результатов теста, который возглавляли фамилии Плакстон и Сомервилль.
Химические реактивы я обнаружила на полках в длинной, темной, узкой передней: они были расставлены более или менее в алфавитном порядке, хотя и не всегда, если учесть, что пузырек сульфата цинка предшествовал пузырьку серы. Прежде чем я приблизилась, я уже знала, что и где искать. Пустое пространство между карбонатом кальция и соляной кислотой подсказывало, что на полке не хватает большой емкости с пентагидратом сульфата меди. Я не сомневалась: рано или поздно она, уже пустая, обнаружится в одной из мусорных корзин в Энсон Хаузе. Вопрос в том, кто же взял ее с этой полки? На ней вполне могут обнаружиться отпечатки пальцев… но все это пока было делом будущего.
В настоящем оставалось только одно, что я должна была сделать перед своим уходом. Я стерла тряпкой несколько записанных на доске формул, взяла кусочек мела в левую руку (это изменит мой почерк) и написала на доске крупными буквами: ЧИСТОТА = БЛАГОЧЕСТИЕ, так, чтобы отсюда их было видно любому.
Я была невероятно горда собой.
