Когда я появилась на школьном дворе, из открытых дверей часовни, словно из огромного разинутого рта, повалила толпа мальчиков и их преподавателей. Солнце наконец почтило нас своим присутствием, обещая славный и теплый денек. Я медленно поплыла в сторону растущего на территории древнего дуба, где, сняв и расстелив свой непромокаемый плащ, я скромно присела на траву, руки при этом сложила на коленях, повернула лицо к солнцу и навесила на него легкую мечтательную улыбку. Сейчас я выглядела как чья-нибудь сестра, отдыхающая в предвкушении чаепития с бисквитным печеньем — не больше, не меньше.
Господи, как же просто обводить вокруг пальца маленьких мальчиков и взрослых мужчин!
Пока я ждала появления толпы поклонников, чтобы сходу дать им от ворот поворот, я решила не тратить времени даром и начала взвешивать факты по этому делу.
Во-первых — наличие самой ванны и ее скончавшегося обитателя, покрытого медью человека, который и сейчас сидит в ней и выглядит точь-в-точь как увеличенный в размерах кубок, вручаемый за победу в автогонке. Не так чтобы его смерть совсем не вызывала грусть, печаль и тому подобное — в какой-то мере это было своего рода грандиозное событие, и я была бесконечно благодарна Плакстону за то, что он решил воспользоваться моими услугами.
Не было никаких сомнений, что тело подверглось электроосаждению: один конец провода был помещен в ванну, наполненную раствором сульфата меди, в то время как второй при помощи зажима был прикреплен к носу покойного словно прищепка для белья.
Кольцо оставшегося на стенках ванны осадка также может оказаться ключом к разгадке — об этом тоже необходимо подумать.
Непросто будет вычислить преступника, решила я, составляя в своей голове список подозреваемых.
В первую очередь оговорюсь, что мой список возглавляет Уилфред Сомервилль — уж очень подозрительно он себя вел. По словам Плакстона, его отец был заядлым фотографом-любителем, на основании чего можно было предположить, что определенное умение обращаться с химикатами передалось и сыну. Даже не самому осведомленному наблюдателю известно, что пентагидрат сульфата меди иногда используется в фотолаборатории в качестве обратного отбеливателя.
Кроме того, нельзя забывать про Лоусона, чей отец работает в аптеке в Лидсе.
Также следует помнить, что «Таффи» — отец Вагстаффа — после окончания своей блистательной карьеры в Королевских военно-воздушных силах продолжил семейное дело, а именно стал главой «Химикатов Вагстаффа» — это та самая должность, которая однажды перейдет по наследству его сыну.
