Это всё Мартин. Когда более-менее разобрался в здешней жизни, поинтересовался, почему Заноза скрывает имя и титул. Выразил полную готовность помочь, если дело, например, в вендетте. Но допускал мысль, что Заноза ошибочно продолжает придерживаться убеждений, будто бизнес и титул несовместимы и могут нанести урон семейной репутации. Он по обоим пунктам был отчасти прав. В начале двадцатого века, очнувшись однажды утром в Нью-Йорке и обнаружив, что потерял куда-то год, но приобрел капитал и недвижимость, Заноза почел за лучшее выдумать себе новое имя и поискать какое-нибудь занятие, не оглядываясь на титул и родословную. В те времена бизнес и впрямь считался делом недостойным джентльмена и дворянина. Ну, а потом… такие уж он находил себе занятия, что вендетты стали наслаиваться друг на друга, как одежки японских придворных эпохи Хэйан. Вернуть себе настоящее имя означало навести врагов на замок, на Столфорд, на Томпсонов. Многовато слабых мест было у лорда Доуза. А у Уильяма Сплиттера их не было вовсе.
Мартин мог помочь с закрытием всех счетов. Демон есть демон. Что ему не под силу? Но Заноза знал себя. Он виртуозно умел наживать врагов. Еще — зарабатывать деньги, но это, как ни странно, был, скорее, способ обзаводиться друзьями. В общем, ограничься он преумножением капитала, и мир вокруг стал бы полон доброжелателей и безобидных завистников. Но одним только бизнесом счастлив не будешь. И вот тут начинались проблемы: вендетты, кровавые охоты, шантаж, выкуп за голову, попытки использовать бесплатно и без смазки и разные другие интересные, увлекательные, но опасные для близких явления. От мыслей о близких совсем недалеко оказалось до… ну, до мыслей о близких. Кроме Мартина.
Мартин был тем близким, кто мог решить текущие проблемы. Называя вещи своими именами, Мартин мог попросту уничтожить всех опасных врагов. Еще были близкие настолько беззащитные, что им угрожали и опасные враги, и безопасные и даже вовсе безобидные. А еще был Турок.
Заноза вернулся из Юнгбладтира в Алаатир и спросил у Хасана, может ли Блэкинг поговорить с обитающими в Доузе фейри и убедить их защищать замок и его обитателей.
— Зачем для этого Блэкинг? — удивился Хасан.
И был безусловно прав. Блэкинг умел с духами разговаривать, а Хасан — договариваться. И договаривался всегда на своих условиях.
Тогда он во второй раз побывал в Доузе. А по-хорошему, так и вовсе впервые туда приехал. Не считать же, в самом деле, первым посещением — рывок по центральной аллее от ворот до трюма «Клиппера»
