, который сразу взлетел и уже через несколько минут был за пределами королевства.
Даже чаю не попили.
Счастье, что Томпсоны ничему не удивляются. Никогда ничему не удивляются. Никто из них. Нынешний мистер Томпсон был пятым, которого знал Заноза, и ко всему, связанному с выходками хозяина замка, относился с тем же спокойствием, что и самый первый. На памяти Занозы — первый, а так-то Томпсоны служили в Доузе столько же веков, сколько Спэйты владели замком. В общем, первый мистер Томпсон с равным спокойствием снимал пятилетнего мистера Уильяма со слишком высоких деревьев, откуда тот боялся слезть самостоятельно; и с дырявой лодки, на которой шестилетний мистер Уильям отправился в путешествие по реке до самого моря, и которая начала тонуть на быстрине; и с лондонского поезда, на котором восьмилетний мистер Уильям вознамерился сбежать в индейцы. Ну, а нынешний мистер Томпсон совершенно невозмутимо воспринимал и военные самолеты на центральной аллее, и белого льва на псарне.
Льва добыл Мартин. Нашел в каком-то цирке. Лев был старый, слепой, выступать уже не мог, но цирковые оставили его на довольствии и ухаживали не хуже, чем за остальным зверинцем. Неплохие оказались люди, что б там ни рассказывали о цирках и ярмарках, и жестоком обращении с животными.
Мартин увидел льва и захотел его себе. Льву было всё равно. Цирк ухватился за возможность сбыть обузу, даже денег не захотел, но дрессировщик поставил условие — право навещать Лео. А то вдруг Мартин живодер какой, мало ли, что известный художник. Таксидермисты, вон, тоже себя художниками считают. Не сказать, чтобы Мартин был чужд живодерству — Заноза за прошедшие годы своего демона изучил неплохо, и знал за ним разные интересные привычки, от которых даже мертвых в дрожь бросало. Но животных Мартин не обижал. А уж на Лео-то, с его трогательным розовым носом, розовыми на просвет ушами и розовыми подушечками на лапах, не поднялась бы рука даже у законченного таксидермиста.
Выиграли в результате все. У Мартина появился личный лев. У цирка — регулярные гастроли в Столфорде с обязательным аншлагом, потому что Заноза заранее скупал все билеты и раздаривал горожанам. У льва — целый замок и свора шумных, пахнущих псиной, но надежных друганов. В замке он освоился легко и очень скоро стал вести себя как обыкновеннейший домашний кот, чем несказанно умилял миссис Томпсон. А с собаками пару недель конфликтовал, но потом как-то вдруг подружился и переселился из гостиных с удобными диванами на псарню. Где для него, правда, тоже поставили диван.
