ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ
Вот как — лиц… Так он не от себя говорил, Александр?
АЛЕКСАНДР
(уверенно) Он — только представитель оных, не имеющий широких полномочий. Ежели мы пойдем на разговор, он дал понять, что на ближайшем машкераде встретит меня не один. Однако и я должен в этом случае представительствовать не в одиночку.
ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ
(потирая руки) Вот как — в интригу впутывается еще одна группировка, славно! Коль скоро мы еще не в каземате, надо полагать, что ими движут не столько верноподданныя чувства, сколько сугубыя цели. Попробуем выяснить, какие. Жалость, что самому нельзя мне вступить в переговоры!
ВИЛЬГЕЛЬМ
Коли так — пусть Александр пойдет за гвардию, а я — за кавалерию. Оно и полное посольство. (Мрачнеет). Однако досадно, как раз по дороге я встретил короткого своего приятеля, который попросил меня быть на том же машкераде его секундантом в дуэли из амурных мотивов. Я уж согласился, необязательно б теперь отказывать.
АЛЕКСАНДР
Только-то? Попроси своего приятеля побыстрее проколоть этого негодяя из любезности к тебе.
ВИЛЬГЕЛЬМ
Пожалуй.
НАТАЛИЯ
Но, мон пэр, не забыли ль мы, увлекшись, о том, что есть и третья партия, каковая чинит, по-видимому, препятства нашим незнакомцам…
ВИЛЬГЕЛЬМ
Как так?
АЛЕКСАНДР
(протягивая письмо) Прочти.
Вильгельм читает, бормоча себе под нос, письмо.
ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ
(воздевая перст) Думаю, тут соперничество лож. Одна не хочет, чтобы другая забрала силу, стакнувшись с нами. Но я склонен, по крайности сейчас, скорее скорее провести непрошенных помошников за нос, чем сериозно допустить до интриги. Не нравится мне, что тут причем этот негодяй княсь Гаврила. Апропо о Гавриле. Ты говорила, Нолли, что молодчик привозил письмо?
НАТАЛИЯ
(всплеснув руками) Надобно ж нам было запамятовать его в быстроте событий! (Протягивает бумагу). Вот оно, мон пэр!
ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ
(Задумчиво рассматривает почерк на конверте). Давненько Гаврила не писал до меня лично… С чего это вдруг разговелся? (Вскрывает письмо. Присутствующие проявляют признаки живого внимания). «Милостивый государь и разлюбезной мой недруг граф Эраст! Не изволь осерчать, что беспокою просьбицей: двадцать тому годов назад договор промежду нами заключенный по сю пору не расторгнут. Что до тебя, не знаю, а мне стеснительно: у меня дочь невеста. Не изволишь ли со своей стороны готовность изъявить взаимныя наши притязания на родство оставить? С моей — превеликое на то удовольствие и согласие. За сим остаюсь…» (Бросает бумагу). Боле — ничего. Смех мне, право — всериоз ли он думает, что я поверю, будто он вспомянул обо мне единственно ради старого договору?
