— Хорошо. Вы знаете, что надо делать?
Последовала секундная пауза, а потом мисс Карнаби сказала довольно странным голосом:
— Я знаю, что вы мне говорили, месье Пуаро…
— Très bien![4]
— Но я не сделаю этого, — ясно и четко произнесла Эйми Карнаби.
Эркюль Пуаро смотрел на нее с изумлением. Мисс Карнаби встала. Ее голос звучал громко и истерично:
— Вы послали меня шпионить за доктором Андерсеном. Вы заподозрили его во всевозможных грехах. Но он чудесный человек — Великий Пастырь. Я верю ему всем сердцем! И я больше не собираюсь шпионить для вас, месье Пуаро! Я — одна из овец Пастыря. Он хочет обратиться к миру с новым посланием, и отныне я принадлежу ему телом и душой. И я сама заплачу за свой чай.
И с этими последними словами, несколько разрядившими напряжение, она шваркнула на стол один шиллинг и три пенса и выбежала из чайной.
— Nom d’un nom d’un nom[5], — произнес Эркюль Пуаро.
Официантке пришлось дважды повторить вопрос, пока он не понял, что она принесла ему счет. Сыщик поймал заинтересованный взгляд неприятного на вид человека за соседним столиком, покраснел, заплатил по счету, встал и вышел.
Он лихорадочно соображал.
VII
Снова Овцы, собравшись в Большом загоне, пропели ритуальные вопросы и ответы.
— Вы готовы к Жертвоприношению?
— Готовы.
— Завяжите глаза и протяните вперед правую руку.
Великий Пастырь, величественный в своих зеленых одеждах, двигался вдоль линии ожидающих. Пожиратель капусты, одержимый видениями мистер Коул, стоящий рядом с мисс Карнаби, в экстазе охнул от боли, когда игла пронзила его плоть.
Великий Пастырь остановился возле мисс Карнаби. Его руки прикоснулись к ее предплечью…
— Нет, вы этого не сделаете!
Слова невероятные, беспрецедентные. Борьба, гневный крик. Зеленые повязки с глаз долой — и перед присутствующими предстало невероятное зрелище: Великий Пастырь бился в руках одетого в овечью шкуру мистера Коула, которому помогал еще один адепт.
Профессиональным тоном недавний мистер Коул быстро говорил:
— …и здесь у меня ордер на ваш арест. Должен предупредить вас: все, что вы скажете, может быть использовано против вас как доказательство в суде.
Теперь у входа в Большой загон возникли другие фигуры — фигуры в синих мундирах.
Кто-то крикнул:
— Это полицейские! Они уводят Пастыря! Они арестовали Пастыря!
Все были в шоке, в ужасе… для них Великий Пастырь был мучеником, страдающим, как все великие учителя, от невежества и преследований внешнего мира…
Тем временем детектив-инспектор Коул осторожно упаковывал шприц для подкожных инъекций, выпавший из руки Великого Пастыря.
