— Но вы не приняли его предложение?
— Нет.
— Почему?
— Скажем, потому, что я предпочел держать это дело в своих руках.
— Вы хотите сказать, что, если б вы приняли предложение маркиза, кубок, если его найдут, был бы его собственностью, тогда как сейчас он ваш по закону?
— Вот именно.
— Что стояло за такой вашей позицией?
Эмери Пауэр ответил с улыбкой:
— Я вижу, вы оценили этот момент. Понимаете, месье Пуаро, это очень просто. Я считал, что знаю, кто владеет кубком.
— Очень интересно. И кто же?
— Сэр Рубен Розенталь. Он был не только таким же коллекционером, но и моим личным врагом в то время. Мы соперничали в нескольких деловых сделках, и в целом я вышел победителем. Наша вражда дошла до высшей точки в борьбе за владение кубком Борджиа. Каждый из нас был твердо намерен завладеть им. Вопрос чести, более или менее. Назначенные нами представители торговались на аукционе.
— И ставка вашего представителя обеспечила вам это сокровище?
— Не совсем так. Я принял меры предосторожности и нанял второго агента, якобы представителя одного парижского дилера. Ни один из нас, вы понимаете, не захотел бы уступить другому; но позволить третьей стороне заполучить кубок, а потом иметь возможность потихоньку обратиться к этой третьей стороне — совсем другое дело.
— Фактически un petit déception[1].
— Вот именно.
— И он удался… А сразу же после этого сэр Рубен обнаружил, что его обманули.
Пауэр улыбнулся. Эта улыбка о многом говорила.
— Теперь я понимаю ситуацию, — сказал Пуаро. — Вы считаете, что сэр Рубен, не желая быть побежденным, намеренно заказал это похищение?
Эмери Пауэр поднял руку:
— О нет-нет! Ничего настолько грубого. Вот к чему все сводилось: вскоре после этого сэр Рубен приобрел бы кубок эпохи Возрождения неясного происхождения.
— Описание которого распространила полиция?
— Кубок не выставляли бы на всеобщее обозрение.
— Вы считаете, сэру Рубену было бы достаточно знать, что он им владеет?
— Да. Более того, если б я принял предложение маркиза, сэр Рубен мог бы потом заключить с ним частное соглашение, что позволило бы кубку законно перейти в его собственность. — Он немного помолчал, затем продолжил: — Но то, что я остался законным владельцем, оставило мне возможность вернуть свою собственность.
— Вы хотите сказать, — высказал Пуаро откровенное предположение, — что вы могли бы организовать его похищение у сэра Рубена.
— Не похищение, месье Пуаро. Я всего лишь вернул бы свою собственность.
— Но, как я понимаю, вам это не удалось?
