— Теперь рассмотрим вопрос о колдовстве, — не стал возражать бейрутский легист.
— Протестую! — воскликнул Жак. Он поборол в себе робость перед благородными господами и выступил первым, боясь, как бы Робер сгоряча не выдал еще какую-нибудь фразу, которая сделает их положение, и без того крайне шаткое, совершенно безвыходным. — Мы являемся крестоносцами, принявшими обет, а потому в обвинениях, касающихся дел веры, подлежим юрисдикции церковного суда. Прошу направить нас к его высокопреосвященству архиепископу и полагаюсь на то, что он рассудит это дело по справедливости!
— К величайшему сожалению, уважаемый суд, — обрадованно завопил обвинитель, — обвиняемые уже не крестоносцы, а простые паломники! В день турнира, то есть я хотел сказать, во время бугурта, его преосвященство архиепископ Тира по ходатайству ректора крестоносного братства святого Андрея Акрского подписал индульгенцию о том, что обет ими полностью исполнен! Я могу предъявить сей документ суду!
— Я вам верю, мэтр, — ответил бальи обвинителю, — тем более что в состав суда входит представитель кафедрального клира. Сержант Жак, ваш протест отклонен!
— Я желаю говорить, — снова взвился Робер. — Все, что тут было сказано, — это чудовищная ложь! Вдова Хафиза, наша домохозяйка, никакая не колдунья. Она из церкви Святого Марона, которая, как известно, признает главенство римского папы. И повесила она мне на шею вовсе не колдовской амулет, а ладанку с кусочком Святого Креста!
Слушая сбивчивую речь Робера, бальи откровенно скучал, барон не мог скрыть самодовольную улыбку, а сеньора Витториа, делая вид, что ее совершенно не интересует то, что происходит в зале, перешептывалась с сияющим от счастья сеньором Пьетро.
— Значит, вы утверждаете, что перед поединком вам на шею был надет христианский оберег? — вкрадчиво поинтересовался Мартин.
— Христианнее не бывает, — широко улыбнулся Робер.
— И вы готовы предъявить его суду?
— Само собой! — Робер стянул с шеи шнурок и протянул его вперед.
Пристав, по знаку бальи, раскрыл ладанку и извлек из нее маленький корешок, напоминающий человеческую фигурку. Держа кончиками пальцев, он поднес его к судьям. Те, разглядев, что он держит в руках, отшатнулись, словно им под нос подсунули пылающий факел. Затем пристав обернулся к залу и высоко поднял находку над головой.
— Мандрагора! Мандрагора! — раздались отовсюду испуганные крики.
Жак ощутил, что земля уходит у него из-под ног.
— Как видите, многоуважаемые судьи, — заявил обвинитель, — наличие колдовства бесспорно установлено. Всем известно, что корень мандрагоры, вырытый на кладбище или на месте, где казнят преступников, является колдовским талисманом.
