Жак был настроен не столь воинственно, но вынужден был признать, что в словах рыцаря, пусть и облаченных в столь грубую форму, содержится зерно истины.
— Сир Робер, ты помнишь о своем мече? — спросил он у де Мерлана.
— Всю неделю только о нем и думаю, — хмуро ответил тот, — но только в основном о лезвии, а не о рукоятке…
— Все ваше имущество арестовано по приказу бальи, — ответил де Барн, думая, что рыцарь и сержант беспокоятся именно об этом. — Все, что было при вас и найдено в доме, который вы занимаете, передано на хранение под опись в моем присутствии.
Оставшаяся часть подъема прошла в молчании, которое лишь изредка прерывалось негромкими чертыханиями то и дело спотыкающегося арденнского рыцаря.
Наконец, сделав очередной виток, лестница вывела процессию на поверхность. Когда приятели отдышались, а глаза их привыкли к яркому солнечному свету, выяснилось, что их там ожидает длинный, как жердь, человек в широкополой шляпе и темно-буром, почти черном платье.
— Прежде чем представиться, — произнес человек стрекочущим сорочьим голосом, — прошу вас изучить сие послание…
С этими словами он протянул друзьям заранее заготовленный свиток.
— Читай, — Робер пихнул Жака локтем под бок, — ты у нас грамотный.
— Дорогие мои сир шевалье де Мерлан и мэтр Жак из Монтелье! — зачитал Жак.
Оруженосец брата де Варна доставил мне весть о вашем аресте. Не медля ни минуты, я направился в Акру, дабы выяснить у бальи королевства, чем вызваны столь нелепые обвинения, но получил ответ, что это, мол, дело государственной важности. Зная вас обоих как людей высоко порядочных и весьма далеких от каких бы то ни было государственных дел, я позволил себе не согласиться с графом Томмазо и нанял за свой счет лучшего адвоката акрской гильдии. Это самый настоящий волкодав, который легко справится со всеми обвинениями, тем более огульными. За участие в процессе ему уплачено сполна, а кроме того, обещана половинная доля того, что ему удастся взыскать с лжеобвинителей и лжесвидетелей по окончании процесса. Сочтемся потом, при встрече. Надеюсь, что вы посетите меня в Яффе перед отбытием в Европу.
Искренне ваш
мастер Григ.
— Мэтр Ги из Вифлеема, к вашим услугам! — дождавшись, когда Жак завершит чтение, представился адвокат. — Суд состоится после обеда. Сейчас, по моему настоянию, вас отведут в отдельную комнату, где вы сможете поесть, умыться, побриться и переодеться в свежее платье. А заодно расскажете мне, что с вами произошло на самом деле, дабы я мог выстроить защиту. Хотя, по правде говоря, я в этом не особо и нуждаюсь, — добавил он с оттенком хвастовства, — местные законники — настоящие дети.
