— Да сами не ведаем, господин сержант, — ответил старшина, опасливо косясь на Робера, который всем своим видом демонстрировал, что ему совершенно безразлично, для чего их вызывает, чуть ли не в полночь, бальи. — Жалоба на вас вроде какая-то пришла. Вроде как нужно ответ держать.
— Ну, это все чепуха, — облегченно вздохнул Жак, — мы ведь как крестоносцы находимся под защитой церкви.
В приемном зале, несмотря на позднее время, их ожидало, помимо бальи, человек пять, среди которых, судя по гербам и эмблемам, были лишь слуги императора да тевтонцы.
Бальи, апулиец, с которым Робер по долгу службы был отчасти знаком, до этого расхаживавший по залу, при виде вошедших приятелей сморщился, как от зубной боли, и занял место в высоком богато инкрустированном кресле. Присутствующие расположились от него по правую и левую руку, а старшина копейщиков занял по его знаку оборону на выходе.
— Сир рыцарь и ты, сержант, — с места в карьер начал бальи. При этом в его голосе, нарочито суровом, ощущались неуверенные и даже отчасти извиняющиеся нотки, — на мое имя поступила жалоба от жонглера Рембо из Лангедока, совершающего паломничество, в том, что вчера после вечерни вы оба, угрожая оружием, избили его и ограбили.
— Чушь! — рявкнул в ответ Робер, и усы его встопорщились в неподдельном возмущении. — Это как раз он у нас украл вексель в Акре еще весной, по прибытии в Святую Землю, а мы его изловили и вернули свое! И ради этого нас стоило ночью вызывать?
Бальи оглянулся на одного из присутствующих нобилей, который носил имперские знаки различия. Тот кивнул ему в ответ, словно говоря: «Вот видите, я же предупреждал!»
— Вы можете мне сказать, кому вы подавали жалобу и кто может выступить свидетелем в ваше оправдание? — тяжко вздохнув, словно скрепя сердце соглашаясь с собеседником, спросил бальи.
Робер обескураженно замолчал.
— Говорил я тебе, нужно было подавать прошение, — процедил сквозь зубы Жак.
— Не робей, виллан! — прошептал в ответ Робер. — В крайнем случае, виру уплатим, да и все дела.
— Кроме того, — продолжил бальи, — в Акре вы похитили коня, который принадлежит ордену Храма, таким образом, совершив разбой по отношению к церковному имуществу…
— Бред какой-то! — заорал, брызгая слюной Робер. От такого огульного обвинения он начал терять самообладание. — Ветра мне подарил тамплиер Гийом по решению своего капитула!
— Еще бы! Вы отлично знаете, на кого вам ссылаться! — покачал головой бальи и прищурил глаза, в которых уже не оставалось ни тени сочувствия. — Нужно еще выяснить, откуда вам стало известно, что Гийом де Монферрат, командор Антиохии, погиб со всем своим отрядом в стычке под Дарбсаком еще два месяца назад.
