«За лошадьми, что ли, приглядеть пошел или на двор?» — озабоченно подумал виллан.
Приведя в себя в порядок, он уж было собрался отправиться на поиски рыцаря, как вдруг в комнату вломился сир Робер де Мерлан собственной персоной. Вид у достославного рыцаря, откровенно говоря, был довольно жалок. Лицо его опухло от вина, бессонная ночь положила под глаза тяжелые печати — черно-лиловые синяки, волосы, обычно и без того всклокоченные, торчали во все стороны вороньим гнездом, а усы, наоборот, не топорщились, а безвольно свисали с уголков губ. Робер безвольно рухнул на деревянную кровать.
— Все, — сказал он, обращаясь к противоположной стене, — послужили мы и у тамплиеров, и у госпитальеров, и в братстве святого Андрея…
— Что случилось? — Жак остолбенел. — Нас догнали люди Ибелинов? Или разыскали шпионы императора?
— Хуже, виллан, — произнес еле слышно Робер, — куда как хуже. Я уснуть не смог, все вино на живот давило, вот и пошел облегчиться. Дай, думаю, загляну в таверну, может, там девки есть. Зашел, а там сержанты местные в кости играют.
— Господи Иисусе, Пресвятая Дева Мария и двенадцать апостолов! — Ноги перестали слушаться Жака, и он в свою очередь медленно осел на табурет.
— Вот и я о том, — словно оправдываясь, пояснил стене Робер, — уже вроде совсем повезло…
— И что? — замирая от страха, спросил Жак. — Снова спустил все до нитки?
— Ветра ставить рука не поднялась, впрочем, как и доспех, — пробурчал Робер, уставившись в пол. — Да, еще про Бургиньона спьяну просто запамятовал. А остальное… уж не обессудь, все ушло.
— И деньги? — хмуро уточнил Жак.
— И деньги… Слушай! — вдруг вскинулся рыцарь. — Вы же, вилланы, того, запасливые. Если у тебя пара ливров завалялась, то я сейчас схожу, отыграю…
Жак бросил на рыцаря испепеляющий взгляд. Тот осекся, словно получил по голове цепом.
— Нужно коней продавать, — немного подумав, сказал Жак, — все равно кормить их не на что.
— Снова в щитовые? — вскинулся Робер. — Да ни за что! Я тебе вот что скажу, виллан. Если ты хочешь знать — благородный рыцарь в любой стране без работы не останется.
* * *
У ворот, ведущих в венецианскую факторию, гладко выбритый стражник вежливо, но твердо объяснил благородному пилигриму, что охраной своих купцов граждане республики святого Марка занимаются сами, а подеста принять их, увы, не сможет ни по этому делу, ни по другому. И вообще, уважаемый мэтр чрезвычайно занят и освободится разве что после Пятидесятницы. Дел в эти праздники просто невпроворот…
