Ничего… Нужно все проверить, и тогда станет ясно, что тут за сообщение.
Вот только в голове просветлеет. Сейчас в ней будто котелок каши.
— Ну так что, Алексей? Пойду я? И, ежели что, я зла на тебя не держу, — рабочий показал рукой на нос.
Надо же.
— Жена твоя, что ль?
Алекс кивнул.
— Ну, тогда бывай!
Рабочий поспешил к выходу. Через миг за ним громко захлопнулась дверь. Алекс поморщился. Хорош вход в долбанный театр. Всегда бесил.
Откинулся на сиденье — и оно тоже взвыло. Сколько тут отвратительных звуков.
Он закурил и задумался.
Если вдруг Маруська у Легкого не по своей воле, то чего он хотел от Алекса?
* * *
Едва унеся ноги из театра, Макар бегом припустил к складам. Не то, чтобы опаздывал — просто хотелось поскорее убраться.
Так его еще нигде не встречали: сначала схватили, едва рот открыл, а потом — сразу в зубы, без разговоров.
Гиблое место! Еще говорят — культура… А он-то думал, что нет ничего хуже Старого города — где, впрочем, ни разу и не бывал.
Проклятый Червинский!
Зато имелась и польза — теперь встречи с сыщиком можно не опасаться. Уж найдется, что рассказать. Макар не только вышел на главного — похожего на беса чернявого Алексея. Молод — лет тридцати, не больше, а злобы, что в сатане.
Нет, он даже о том, что внутри творилось, разведал. И в доказательство мог предъявить свой разбитый нос.
Все-таки, что бы ни говорили, имелось у него какое-то непростое чутье. Не случайно он на тот театр сразу решил указать, еще до того, как увидел, что даму от него тащат. Вот и угадал: секретов там хватало.
Впрочем, надо надеяться, что на этом знакомство с культурой и кончится. Больше Макар по театрам — ни ногой.
Внезапно он остановился, как подкошенный. Зачем свой адрес-то назвал? Вот болван! А все оттого, что слишком перепугался.
Рабочий сделал глубокий вздох. Так когда-то учил мастер: "говорят тебе, что ты совсем негодящий — а ты стой себе, молчи да дыши". И впрямь, помогало.
Отдышавшись и снова порадовавшись расставанию с Алексеем, Макар задумался о грядущем.
Сегодня он вместе со Степаном и двумя рабочими с мануфактуры Павловой — ныне все хозяйство покойницы забрал в свои руки управляющий — собирался окончательно обговорить все детали и разойтись на неделю.
Само по себе занятие Макара совершенно не привлекало. Одно дело — кошелек на улице, а другое — то, что предлагал щедрый на неважные идеи Степан.
Макар вовсе не забыл, что именно приятель и виноват — пусть не со зла — в его нынешнем положении. Помнил он и о том, что предыдущее подобное начинание привело к знакомству с Червинским.
