«Ищет аудиторию», - подумала Зина.
- Это было полезно, - сказала Валентина Степановна, - Правда, мы не обсудили спектакль, который накануне смотрели ребята… Но ему задавали вопросы. Кстати, с какого класса мы будем пускать на «Ромео и Джульетту»? С восьмого или с девятого?
- Надо сначала посмотреть, какой выйдет спектакль, - ответил Иван Максимович. - Посоветуемся с Андреем… Пусть он решит.
После одного из звонков дежурная ничего не ответила, что-то записала, а повесив трубку, перестала вязать.
Зина подскочила к белой стойке.
- Вы кто ему будете? - не дождавшись вопроса, спросила дежурная. - Мы артисты… - сказала Зина.
- И он тоже артист?
- Режиссер… и артист. А что случилось? - Этот вопрос Зина не произнесла, а как бы выдохнула.
- Возьмите бирочки и поднимитесь на третий этаж. К главврачу… Пальто и сумочки сдайте в гардероб, - сказала дежурная так ласково, что лоб Зины стал мокрым. Они поднялись на третий этаж. Секретарь главврача, похожая на доцента или профессора, седая, в пенсне, с поспешностью, которую от нее трудно было ожидать, распахнула дверь кабинета. Главврач, невысокий полный мужчина, чем-то напоминавший Ивана Максимовича, сразу поднялся, пододвинул Валентине Степановне и Зине стулья.
Секретарша осталась стоять в дверях, будто хотела услышать, что скажет главврач.
- Мы боремся за его жизнь, - сказал он. - Отказала почка. Потом другая… Мы подключили искусственную. Это может случиться после любой операции. С почечными больными…
Никто ничего не спросил.
- Вы посидите, пожалуйста, у меня, - предложил главврач.
Никто не сел… Все стояли. Зина поеживалась.
- Вам холодно? - спросила секретарша. И закрыла форточку.
- Не волнуйтесь… Там борются за его жизнь! - сказал главврач.
- Уже не борются…
Это сказала Лера. Она стояла в дверях.
Андрей лежал в фойе ТЮЗа.
На стенах, как всегда, висели фотографии. В аквариумах, как всегда, плавали рыбы.
Пришли все… И бутафоры, и гримеры, и даже пожарник.
Андрей был в кедах и свитере. Он уходил таким же, каким пришел в этот театр.
«Никогда и ничего для него больше не будет, - думала Зина. - Никогда и ничего…» Этого, как и того, что у Вселенной нет начала и нет конца, она не могла постигнуть. «Как же теперь… без него?» - звучал у нее в ушах голос молодой артистки.
Началась панихида. Зина не знала, готовил ли ее заранее кто-нибудь. Но первым заговорил Николай Николаевич.
- С чувством глубокой скорби провожаем мы в последний путь Андрея Лагутина… - сказал Патов. - Он недавно пришел к нам в театр, но многие его уже полюбили. Все вместе мы продолжим и завершим работу, которую он начал…
