– Андерс, – крикнул Калле. – Андерс, иди сюда, и ты увидишь чудо из чудес! Здесь Ева Лотта и Расмус!
Они сидели на еловых ветках в шалаше и были очень счастливы. По-прежнему лил дождь, темнота в лесу сгустилась еще сильнее, чем прежде, но что с того? В шалаше было сухо и тепло, они переоделись в сухое платье, жизнь больше не казалась горькой и отвратительной, как еще совсем недавно. Маленький голубой огонек спиртовки Калле весело плясал под кастрюлькой с горячим какао, а Андерс нарезал большие ломти хлеба.
– Это так здорово, что просто не верится, – с радостным вздохом сказала Ева Лотта. – Мне сухо, тепло, а когда я съем к тому же три-четыре-пять бутербродов, я буду уже и сыта.
– А мне бы чуть побольше свинины, – сказал Расмус, – и чуть побольше какао!
Он протянул свою кружку, и ему налили еще какао. И он с наслаждением большими глотками пил горячее какао, пролив всего лишь несколько капель на тренировочный костюм, который ему одолжил Калле. Костюм был ему так велик, что Расмус почти исчез в его прекрасном пушистом тепле.
Довольный, он втянул и пальчики под костюм, чтобы ни одна самая маленькая частица его тела не осталась бы снаружи и не мерзла. О, все было прекрасно, и этот шалаш, и костюм, и бутерброды с ветчиной, и все-все-все!
– Теперь, Калле, я почти Белая Роза, – умоляюще произнес Расмус, жуя бутерброд.
– Да, ждать тебе осталось недолго, – заверил его Калле.
Он и сам был в этот миг так доволен и счастлив, как только может быть доволен и счастлив человек. Как замечательно все получилось! Расмус спасен, бумаги профессора спасены, и скоро весь этот кошмарный сон кончится.
– Завтра рано утром мы берем лодку и гребем на материк с Расмусом, – сказал он. – А потом звоним дяде Бьёрку, чтобы явилась полиция и спасла профессора, профессор получит назад свои бумаги…
– Когда же Алые услышат обо всем об этом, у них глаза на лоб полезут, – размечтался Андерс.
– Где же эти бумаги? – полюбопытствовала Ева Лотта.
– Я спрятал их, – ответил Калле, – и не собираюсь говорить куда.
– Почему?
– Пусть лучше только один человек знает об этом, – сказал Калле. – Мы еще не в полной безопасности. И пока мы здесь, я ничего не скажу.
– Правильно, – согласился Андерс. – Завтра мы все узнаем. Подумать только, завтра мы снова будем дома! Вот будет здорово! Верно?
Расмус придерживался другого мнения.
– Гораздо лучше в шалаше, – возразил он. – Я хотел бы остаться тут навсегда-навсегда-навсегда. Но мы можем побыть здесь хотя бы несколько дней.
