– Вставай, девчонка, и ешь как следует, а не то помрешь с голоду!
Ева Лотта прищурилась сонным глазом на поднос.
– Сойдет, – одобрила она. – Но завтра ты бы мог, верно, испечь и несколько вафель. Если до этого тебя не схватят полицейские.
Расмус быстро уселся в постели.
– Полицейские не схватят Никке, – сказал он чуть дрожащим голосом. – Они не должны хватать тех, кто добрый.
– Не-а, но киднэпперов они хватают, – невозмутимо заявила Ева Лотта, намазывая толстый слой масла на хлеб.
– Послушай-ка, ты… – возмутился Никке. – Мне надоела эта болтовня о киднэпперах, которые похищают детей!
– А мне надоело, что меня похищали, – заявила Ева Лотта. – Так что мы квиты.
Никке злобно уставился на нее:
– А тебя никто и не приглашал сюда. Мы бы просто наслаждались здесь летними каникулами, не будь тебя.
Он подошел к Расмусу и уселся на край его; постели. Расмус высунул из-под одеяла маленькую теплую ручку и погладил киднэппера по щеке.
– Мне кажется, киднэпперы добрые, – повторил он. – А что мы будем делать сегодня, Никке?
– Сначала лопай завтрак, – ответил Никке. – А потом посмотрим.
Представление о нем как об очень добром человеке укоренилось у Расмуса с первых часов пребывания мальчика на острове.
С самого начала у Расмуса сложилось мнение, что вся эта поездка – необыкновенно удачная выдумка его папы. Интересно было ехать на машине, интересно плыть в моторной лодке! Какой чудесный причал был на этом острове, а сколько лодок пришвартовано у причала! И он только-только собрался попросить у папы разрешения искупаться как пришел этот глупый дяденька и все испортил. Он так чудно разговаривал с папой, а папа был злой и рычал даже на него, на Расмуса, а потов папа исчез, и Расмус с ним больше не встречался.
Вот тогда-то Расмус и начал всерьез сомневаться, так ли это все интересно. Он пытался удержать слезы, которые рвались наружу, но первые подавленные всхлипывания быстро перешли в потоки слез. Инженер Петерс грубо толкнул его к Никке и сказал:
– Позаботься о мальчишке!
Это было малоприятное поручение. Никке горестно чесал затылок. Он не знал, как обращаться с плачущими детьми. Но он готов был на все, только бы прекратить этот рев.
– Давай я вырежу тебе лук со стрелами, – с горя предложил он.
Это подействовало. Словно по мановению волшебной палочки, Расмус перестал плакать так внезапно, как и начал, и его вера в добро была восстановлена.
Затем они битых два часа стреляли в цель из лука, и Расмус уже твердо уверовал в то, что Никке добрый. А раз Ева Лотта говорит, что Никке киднэппер, значит, киднэпперы добрые.
