Щедловский почти без укора смотрит на меня и мягко упрекает:
— Зачем вы так?.. Ведь прекрасно знаете сложности с трудовыми ресурсами у нас в Сибири...
— Извините, Олег Львович,— виновато улыбаюсь я.— Вы не могли бы более прнземленно?..
Его пальцы замирают на кодированной поверхности.
— Думаете, от хорошей жизни таких специалистов па стройку отправляем? Отнюдь... Приходит разнарядка на ВЦ — откомандировать на помощь строителям, к примеру, двух человек. А кого направишь? У одного — ишемическая, у другого — остеохондроз, этот — молодой специалист, та — молодая мама, а эта — в декретный отпуск собирается... Алексей Иванович как раз в том доме квартиру должен был получать. Вот и пришлось направить.
— Вам не было известно о его близорукости?
— Вы знаете, об этом я даже как-то не подумал,— слегка тушуется Щедловский, но тут же находит выход.— Стройуправление должно было позаботиться о медицинском осмотре! Это их прямая обязанность!
Он с таким ударением произносит «их», что становится ясно — брать на себя чужие грехи Олег Львович не намерен.
— Отчего Алексея Ивановича недолюбливали?
Вопрос задан почти риторически, однако Щедловский принимает его на свой счет:
— Я недолюбливал?!
В этом восклицании столько искреннего удивления, что мне понятно — и он тоже.
— Нет, я к Алексею Ивановичу очень ровно относился,— продолжает защищаться начальник вычислительного центра.
Если бы я преследовала цель доказать обратное, я бы еще поспорила, но мне не до этого. Спрашиваю:
— А другие?
— Как вам сказать?.. Хохлов был очень, иногда даже чересчур, прямолинеен. Резал, как говорится, правду в глаза, невзирая на должности и не задумываясь о последствиях.
— И они бывали?
Щедловский многозначительно разводит руками.
— Хохлов давно мог бы руководить группой...
— Или ВЦ,— в тон ему продолжаю я.
Чуть отстранившись, Олег Львович окидывает меня взглядом своих выпуклых глаз, проверяя, не шучу ли. Убеждается, что я говорю серьезно, вздыхает.
— Да-а. Ведь он раньше меня пришел, да и программист был от бога...
И столько грусти звучит в его словах, что не могу понять, то ли он печалится о том, что Хохлов не стал начальником ВЦ, то ли расстроен потерей квалифицированного специалиста. Повздыхав, Щедловский продолжает:
— Но в науке этого мало. Нужно подтверждать свои знания работами, учеными степенями, публикациями... А он как-то... Презирал все наши стремления защититься, занять место поприличнее и с соответствующим окладом... Мы отпуска на что тратим? В библиотеках сидим. На пляж бы сбегать, а ты сидишь, над списком литературы голову ломаешь. Другие по вечерам в театры, а ты в дисплей глазеешь. Защитил кандидатскую, волей-неволей за докторскую принимаешься... А Хохлову все это до лампочки было. Каждый отпуск бежал из суеты городов и потоков машин... Последний раз, например, Хохлов бродил по Алтаю. Я себе представить не могу, как можно целый месяц созерцать и ничего не делать? А ему нравилось. Я жене невзначай обмолвился, что Алексей Иванович решил отпуск на Алтае провести, так она прямо загорелась. Заставила меня попросить его привезти какой-нибудь адресок, куда можно с семьей вырваться. Я согласился. Решил, что и там поработать можно будет.
