Пытающихся прорваться в «котел» вражеские транспортные самолеты вновь, как и летом, сопровождали «тузы», «драконы», «удавы». Но несмотря на крикливые талисманы, шестаковцы сбивали их. Как-то на аэродром прилетел генерал Хрюкин. Выслушав доклад командира полка о боях с асами, заметил:
– Всякую пакость малюют гитлеровцы, чтобы устрашить наших летчиков. Но небо – стихия орлов! А почему бы вам не нарисовать их!
Вскоре все самолеты полка преобразились. Капоты двигателей покрылись яркой красной краской. С обоих бортов распластали крылья искусно нарисованные полковыми мастерами орлы. Коки винтов были покрашены в разные цвета: «желтококие» – эскадрилья Амет-Хана, «голубые» – Ковачевича. И вскоре в эфире нередко можно было слышать истошный вопль фашистских радистов: «Ахтунг! Ахтунг! В воздухе «красноносые»! С «красноносыми» в бой не вступать!».
…Тяжелый транспортный самолет До-215, крадучись, полз под охраной «мессершмиттов». На перехват его взлетела четверка, возглавляемая Ковачевичем. Бой был коротким. «Дорнье», вывозивший из «котла» старших офицеров, упал в 3 км от аэродрома Зеты. Подтверждения наземных постов в этот раз не потребовалось…
Конец декабря под Сталинградом был хмурым. То и дело аэродром в Зетах затягивало туманом, нудно сыпала морось. Полетов не было, но летчики продолжали дежурить на аэродроме, ожидая приказа на вылет.
В этот день у самолетов дежурила вторая эскадрилья. Сидя на ящике из-под патронов, Ковачевич переговаривался со своим техником, наблюдал, как тот мастерит что-то их куска жести.
– Как ты думаешь, Сергей, полетим или не полетим?
Перминов отложил в сторону напильник, покрутил головой, почмокал губами, как бы пробуя на вкус морось, сыпавшую сверху, и философски буркнул:
– Куда лететь-то. Эвон, и соседей не разглядишь, а он лететь собрался.
– А они, слышишь, летают, – показал Ковачевич вверх, откуда доносился слабый подвывающий звук моторов «юнкерсов»
– У них, значит, погода есть. Может и к нам придет после обеда, – вновь буркнул техник, склоняясь с напильником.
Погода улучшилась после полудня, и тут же с КП взлетела зеленная ракета. Запустив моторы, четверка «яков» ушла в сторону «котла». Подлетая к Сталинграду, Ковачевич увидел одиноко идущий Хе-111. Передав по радио товарищам: «Атакую», – начал сближаться, стараясь зайти врагу в хвост. Заметив преследователя, «хейнкель» начал отчаянно маневрировать. То резко уйдет в крутое пике, то круто взмывает вверх. «Видимо, опытные летчики ведут», – подумал Ковачевич, глядя, как они бросают тяжелый бомбардировщик, словно истребитель. «Ну, ничего, от «яка» не убежишь!» Когда расстояние сократилось, хвостовой стрелок открыл бешеный огонь. Справа и слева замелькали пулеметные трассы. «Нервничает, пугает», – подумал Ковачевич, кладя палец на гашетку пулеметов.
