– Можете быть уверены, сэр, – сказал он мистеру Аттерсону, – он у меня в руках. Он, вероятно, вовсе потерял голову, не то он никогда не оставил бы палку, а главное, не вздумал бы жечь чековую книжку. Ведь деньги – спасение для него. Теперь нам надо только поджидать его в банке да разослать описание его личности.
Последнее, однако, было нелегко выполнить. У мистера Хайда оказалось мало близких знакомых, и даже хозяин той служанки видел его всего дважды. Разыскать его родственников не удалось. Не сохранилось ни одной его фотографии. Лишь немногие могли бы описать его, но и те в своих описаниях противоречили друг другу, как обыкновенно случается с рядовыми свидетелями. В одном они сходились: скрывшийся убийца у всех видевших его вызывал неотвязное ощущение какого-то неопределенного уродства.
Только к вечеру удалось мистеру Аттерсону приехать к доктору Джекилу. Пул сразу же впустил его, и через кухню и кладовые, по двору, где когда-то был сад, провел в небольшое здание, которое называли или лабораторией, или анатомическим театром. Доктор купил весь участок у наследников одного знаменитого хирурга, но, интересуясь больше химией, чем анатомией, он изменил назначение постройки в глубине сада. Он принимал адвоката в этом помещении впервые, и мистер Аттерсон с любопытством озирался вокруг и разглядывал закоптелое здание без окон. Ему было не по себе, когда он проходил через анатомическую аудиторию, где раньше теснились пытливые студенты, а теперь было пусто и голо, на столах громоздилась химическая аппаратура, на полу валялись корзины, повсюду была рассыпана солома от упаковки и сквозь помутневший стеклянный потолок падал тусклый свет. В дальнем конце несколько ступеней вели вверх, к обитой красной байкой двери, и через нее адвокат попал наконец в кабинет доктора. Это была просторная комната со стеклянными шкафами по стенам. В ней стояло высокое зеркало на ножках, письменный стол и другая мебель, а три пыльных окна, забитые железными решетками, выходили во двор. В комнате горел огонь, а на полке над камином была поставлена зажженная лампа, потому что густой туман начинал забираться даже в дома. Там-то, у самого огня, сидел доктор Джекил, с виду тяжко больной. Он не встал навстречу, лишь протянул холодную руку и приветствовал гостя изменившимся голосом.
– Ну, – сказал мистер Аттерсон, как только Пул оставил их одних, – вы слышали новости?
Доктор содрогнулся.
