Когда кеб подъехал к указанному дому, туман рассеялся и Аттерсон увидел закоптелую улицу, кабак, низкопробный французский ресторанчик, харчевню, где можно получить выпивку на пенни и на два пенса салата, оборванных детей, толпившихся в дверях, и много женщин различных национальностей, спешивших из дому с ключом в руках, чтобы пропустить с утра стаканчик. В следующее мгновение туман опять опустился на всю округу, коричневый, как умбровая краска, и отрезал дом от всего окружающего. Здесь-то и жил любимец Генри Джекила, человек, который должен был унаследовать четверть миллиона.
Старая женщина, с лицом цвета слоновой кости, с серебристо-седыми волосами, открыла дверь. У нее было злое, словно заглаженное лицемерием лицо, но манеры – превосходные.
– Да, – сказала она, – мистер Хайд живет здесь, но его нет дома, этой ночью он вернулся очень поздно, не пробыл у себя и часу, как ушел опять. Тут нет ничего странного, он ведет неправильный образ жизни и отсутствует часто; например, до вчерашнего дня его здесь два месяца не было.
– Раз так, нам надо осмотреть его квартиру, – сказал адвокат.
Когда же старуха пустилась уверять его, что это невозможно, он добавил:
– Мне следовало вам сказать, что со мной инспектор Ньюкомен из Скотланд-Ярда.
Лицо женщины мигом осветилось гнусной радостью.
– Ага, – сказала она, – он попался! Что он наделал?
Мистер Аттерсон и инспектор переглянулись.
– Его, видно, не очень-то любят, – заметил инспектор. – А теперь, милая, дайте-ка нам с этим джентльменом посмотреть, что тут делается.
Во всем доме (в котором не было никого, кроме этой старой женщины) мистер Хайд пользовался только двумя комнатами, но зато они были убраны с роскошью и вкусом. В буфете стояли бутылки с вином, ложки и вилки были серебряные, столовое белье прекрасное. На степе висела хорошая картина (по предположению Аттерсона, подарок Генри Джекила, который слыл великим знатоком искусства), а ковры были толстые и приятной расцветки. Сейчас, однако, комнаты выглядели так, точно тут недавно рылись в страшной спешке: на полу валялась одежда с вывернутыми карманами, ящики были отомкнуты и выдвинуты, в камине лежала горка серого пепла, как будто там жгли бумаги. Среди пепла инспектор раскопал уцелевший в пламени корешок зеленой чековой книжки, а за дверью нашелся другой конец палки. Полицейский не мог скрыть своего восторга, так как все это подтверждало его предположения. Посещение банка, где, как оказалось, на счету убийцы лежало несколько тысяч фунтов, окончательно успокоило Ньюкомена.
