Как нередко бывает в августе, когда горожане отдыхают, популярный курорт Брэмли-он-Си был набит любителями озона. Там был Хенри Катберт Перкис, владелец журнала «Мой малыш», со своей супругой. Там был Пуффи Проссер, чрезвычайно неприятный в панаме с пунцовой лентой. Был там Уолли Джад, создатель прославленного комикса о Доблестном Десмонде. А на пляже, перед отелем «Магнифик», где обитал Пуффи, вы заметили бы Бинго Литтла, служившего в упомянутом журнале, жену его, более известную под именем Рози М. Бэнкс, и небольшого сына, который строил песочный замок.
День был ясный и прекрасный, антициклон делал свое дело, природа улыбалась, но, как нередко бывает в наше беспокойное время, были и жабы, которых переехала тачка, а к жабам этим принадлежал Бинго Литтл. Солнце сияло в небе, но не в его сердце. Грустил он не потому, что жена уезжала в Лондон на званый обед клуба «Перо и чернила», хотя вообще без жены скучал. Нет, в данном случае его огорчили ее слова.
Вспомнив о загадочной пропаже его золотых запонок, она попросила немедленно сходить в полицию.
– По-твоему, это нужно? – выговорил Бинго.
– Еще бы! А как иначе?
– Столько хлопот полицейским…
– Им за это платят, да они и любят розыски. О Господи! – вскричала Рози, посмотрев на часы. – Как поздно! Бегу. До свидания, зайчик. Береги Алджи.
– О чем ты говоришь!
– Не выпускай его из виду. Вернусь завтра вечером. Пока.
Бинго еще не вышел из мрачных размышлений, когда услышал: «А, мистер Литтл!» – и, очнувшись, увидел Перкисов.
– У-тю-тю, – сказала миссис Перкис, обращаясь к младенцу.
Младенец эти слова презрел, и она сообщила, что спешит к парикмахеру. Оставшийся на месте супруг странно и мрачно глядел на юного Алджи, потом вздрогнул.
– У-ф-ф, – сказал он.
– Простите? – не понял Бинго. Говорил он холодновато. У него не было иллюзий насчет внешности сына. Надеясь, что время, великий целитель, превратит его в изящного бульвардье, они понимал, что сейчас он похож на убийцу с вросшим ногтем. В конце концов многие дети не лучше. Выражать свои чувства, скажем так, неделикатно.
– Простите, – отвечал Перкис уже в другом смысле, – мне трудно смотреть на детей. Завтра их конкурс красоты, и я должен быть судьей.
Бинго на мгновение смягчился. Он знал эти конкурсы. Фредди Виджену пришлось это претерпеть, и, слушая его, Трутни стыли от ужаса.
– Как же вы влипли?
– Жена велела. Ей показалось, что это – хорошая реклама. Реклама! – Мистер Перкис яростно взмахнул рукой. – Да ну ее к бесу! Я хочу спокойно отдохнуть. Честное слово, я бы озолотил того, кто меня избавит…
