Бинго Литтл подпрыгнул на шесть дюймов.
– Озолотили? – проверил он.
– Да.
– На пятерку потянет?
– Еще бы!
– Идет, – сказал Бинго. – Редактор для рекламы не хуже владельца.
Перкис затрепетал от радости, но тут же угас.
– А как жена? – спросил он. – Она будет недовольна.
– Ах, Господи, шевельните мозгами! Можно сломать ногу. Можно выпасть из окна. Можно в конце концов попасть под грузовик. Суньте шоферу фунта два, он мигом вас переедет. Разве можно судить младенцев, если ты на диване скорби?
– Мистер Литтл… – проговорил Перкис и весело удалился, бросив на Алджернона Обри тот взгляд, какой бросает спасшийся индиец на оторопевшего крокодила.
Бинго, напротив, нежно смотрел на купюру и собрался ее погладить, когда шаловливый бриз вырвал ее из руки и понес к эспланаде.
Привстав, чтобы бежать за нею, Бинго вспомнил слова жены: «Не выпускай его из виду». Он понимал, что это значит. Выпущенный из виду, младенец мог уйти под воду или огреть кого-нибудь лопаткой. Кто-кто, а отец знал, как склонен он, по слову поэта, раскраивать собратьям черепа. Особенно привлекали его мягкие мужские шляпы.
Пока Бинго, словно Гамлет, решал неразрешимый вопрос, тот решился сам. Купюра впорхнула в чью-то машину, и шофер, поверивший в чудеса, увез ее с собой.
Просидев десять минут в полном унынии, Бинго потащил сына домой. Проходя мимо отеля, он увидел Пуффи.
– Пуффи, старик! – воскликнул он.
Увидев, что он несет, Пуффи попятился.
– Эй! – крикнул он. – Осторожней!
– Да это Алджи!
– Вот именно.
– Он хочет тебя поцеловать.
– Брысь, брысь! – заметил Пуффи, орудуя панамой. – Я вооружен.
Бинго поспешил переменить тему:
– Ты заметил, какой я бледный?
– Ты вполне ничего, – отвечал Пуффи. – Не хуже, чем всегда.
– Значит, не видно. Мне очень плохо, Пуффи. Если я не займу пятерки…
– У кого ж ее занять! А на что она тебе?
Дрожащим от волнения голосом Бинго поведал свою беду. Пуффи реагировал не сразу.
– Ты судишь этих деток? – уточнил он.
– Да-да, но за это не платят.
– И не надо. Прежде всего отвлеки жену от запонок. Если твой страшила получит первый приз, она все забудет. Я гарантирую.
– Пуффи, подумай! – сказал Бинго. – Если я присужу первое место своему сыну, меня линчуют. Помнишь, что было с Фредди в Каннах?
Пуффи пощелкал языком.
– Подумал, подумал, – заверил он. – Какие сыновья? Мой племянник. Короче говоря, я его приношу, а ты даешь премию. И не угрызайся, это честно. Дадут конфетку или шарфик, деньгами там не пахнет.
– А в этом что-то есть!
