Стефан дотянулся до шеи Итана, схватил за горло и сдавил его, сжимая все сильнее.
Младший вампир задохнулся и лишь беззвучно открывал рот, отчаянно царапая руки Стефана.
Свободной рукой Стефан потянулся к своему поясу и достал кол.
Золотистые глаза Итана расширились, когда Стефан прижал кол к его груди.
Елена услышала тихое поскуливание Хлои, но девушка-вампир не шевелилась.
— Прощай, Итан, — сказал Стефан. Он говорил тихо и, как ни странно, без гнева в голосе, но Елена услышала его, и все остальные тоже.
Битва остановилась, руки напряженно застыли, не завершив удара, все взгляды обратились к Стефану и Итану.
Казалось, все затаили дыхание.
А затем вампиры начали с рычанием и пронзительными воплями пробиваться к своему создателю.
Но волки, двигаясь быстрее, чем могла вообразить Елена, устремились к Стефану и Итану и окружили их, сдерживая вампиров.
Елена с облегчением выдохнула. Стефан успел вовремя.
Самое ужасное не произойдет. Клаус, сумасшедший Первородный вампир, останется мертвым.
Итан свирепо смотрел на Стефана, а его губы медленно кривились в ужасной усмешке.
— Слишком поздно, — беззвучно произнес он, и бокал в его руке опрокинулся.
Густая красная кровь вылилась в огонь.
Как только кровь коснулась пламени, оно взметнулось вверх огромными голубыми языками.
Елена съежилась и прикрыла глаза, защищаясь от неожиданной вспышки света.
Вампиры, люди, волки — все вокруг нее точно так же сжались от страха.
Костер и поляну заволокло дымом. Елена задрожала, закашлялась, из глаз полились слезы, она чувствовала как Мэтт тяжело дышит и содрогается позади нее.
Когда дым начал рассеиваться, высокая, златокожая фигура приобрела четкие очертания и выступила из пламени.
Елена узнала его. Как и в первый раз, она подумала, что он похож на дьявола, если бы дьявол был прекрасен.
Он выступил из огня, обнаженный, с грациозным мускулистым телом, и горделиво вскинул голову. Его волосы были белоснежными, глаза — голубыми.
Его улыбка была полна радости и безумия, а каждое движение несло обещание погибели.
Молния расколола небо пополам, он откинул голову и засмеялся с откровенным злорадством и удовлетворением.
Клаус восстал из мертвых.
