Зов смерти - Кимберли Дертинг

Посвящается Аманде, Коннору и Эбигейл.

Спасибо, что позволяете мне любить вас.

Слушая стройный хор окружавших ее тихих звуков, Виолет Эмброуз отошла далеко от своего отца. Шепот листьев здесь мешался с неумолчным щебетом птиц и журчанием холодной реки, что текла поодаль, за кромкой деревьев.

И в то же время она слышала что-то еще. Что-то едва различимое. До поры до времени.

Она слишком хорошо знала, что означает этот звук, новый и такой чужой здесь. Уж во всяком случае, с чем он связан. Она слышала похожие звуки, ощущала запахи, воспринимала подобным образом цвета на протяжении многих лет. Столько, сколько себя помнила. Она называла их отголосками.

Она оглянулась — проверить, не слышит ли отец то же, что и она, хотя и так знала. Он не слышал. Лишь она могла различить этот навязчивый звук. Одна она понимала, что он предвещает.

Отец спокойно шел сзади, шагал медленно и уверенно, внимательно наблюдая за своей восьмилетней дочкой, бегущей впереди.

Тот звук снова прошелестел рядом, принесенный ветерком, закрутившим вокруг ее ног вихрь желтых листьев. Она на миг остановилась, чтобы прислушаться, но звук исчез, и она двинулась дальше.

— Не убегай далеко! — раздался сзади спокойный голос отца. Он и в самом деле не волновался. Это был их лес.

Виолет росла здесь, изучая мир вокруг. Она узнавала, как определять стороны света по лишайникам на стволах деревьев, время — по солнцу (когда его не скрывала пелена облаков). Здесь все было просто и понятно, даже для восьмилетней девочки.

Не обращая внимания на оклик отца, она быстро шла по тропинке, не переставая прислушиваться к чему-то, что влекло ее вперед. Казалось, ноги сами несли ее дальше, пока она пыталась расслышать в том звуке хоть что-то понятное. Она перешагнула через валежник и стала пробираться сквозь заросли папоротника на сырой земле.

— Виолет! — Голос отца нарушил ее сосредоточенные мысли. Она остановилась, крикнула в ответ «я здесь!» — не так, правда, громко, как следовало бы, и пошла дальше.

Звук усиливался. Не становился громче, но набирал мощность. Вибрации отдавались дрожью у нее под кожей.

Именно так это всегда происходило. Так ее посещали эти ощущения. Описать их было невозможно, хотя все они имели свое четкое значение.

Виолет знала, что должна ответить, когда вдруг чувствовала их появление.

Теперь она была уже близко. Так близко, что могла слышать голос. Звук, что вел ее, был голосом. Одиноким и потерянным, ждущим, что кто-то — хоть кто-то — ответит.