распахнутыми руками что-то недоступное для него и невидимое для домочадцев. Потом
прошептал: «Зидони, Зидони, Зидони», захрипел и упал замертво, широко раскрыв налитые кровью
глаза. Только после этого распухшее горло приобрело нормальный размер, тело расслабилось,
поднятые руки упали, и пришла смерть. В голос завыла Марьями при виде страшной кончины
своего достопочтенного, который всю жизнь старался жить по кодексу, и отступил от заветов
предка лишь ради спасения дочери. Упала достопочтенная рядом с усопшим на колени,
уткнувшись лицом в его безжизненную, быстро остывающую ладонь. Слова не шли с языка, из
горла лился лишь безудержный вопль. Осиротевшие сыновья, не зная, как помочь горю матери и,
еще не осознав своей потери, стояли, оцепенев, в изголовье.
Марьями подняла залитое слезами лицо, отвела растрепавшиеся волосы, и увидела сыновей.
Увидела тех, ради которых теперь ей предстояло жить. Растерянных и таких еще юных. Раскрыла
объятья и пришедшие сыновья столпились на коленях рядом с ней. В их памяти, сколько бы ни
прошло Новолетий, мать всегда останется бесстрашной воительницей, которая не отступила перед
темнобородым, защищая их жизни. Марьями внимательно вгляделась в своих сыновей:
- Дети мои, нам нужно догнать гостей и отдать им нашу карту. Поедет Бардем, и не спорьте со
мной. Сынок, ты должен будешь оставаться с астрономами до тех пор, пока не искупишь вину.
Корд — ты теперь старший и должен по наследству приглядывать за Торговищем, а ты, Салгар,
пока слишком юн, чтобы идти. Бардем, отправишься сразу после того, как попрощаемся и
похороним отца.
Глава 3.
Похищение.
Астрономы выбрали первый путь — прямиком через пески, не заходя к Вороньему берегу.
На карте были отмечены два оазиса, в которых они надеялись пополнить запасы воды. Припасов
должно было хватить с лихвой — Пергани, как опытные путешественники, знали, что и как
13
13
складывать. К полудню уже изрядно вымотались и путники и лошади, а укрытия от нещадно
жалящих солнц все не было видно. Первым не выдержал скакун Стелы, при подъеме на очередной
песчаный холм, он упал и уже не смог подняться. Из ноздрей хлынула кровь, и Стела осталась без
лошади. Вальд спешился, на его коня, чью морду замотали влажными тряпками, навьючили все
тюки и повели на поводу. Они совсем обессилели, колени подгибались, в горле першило от
