Полное собрание пьес в шести томах. Том 1 | страница 3

Шоу избрал другой метод обращения с читателями и зрителями. Как верно определил JI. Н. Толстой, он стремился «удивить, поразить» п для этого прибегал к самым неожиданным, остропарадоксаль-|»им у 1верждениям. Он применил этот метод и по отношению к вели-юму русскому писателю, но его он смутить не смог. Шоу смеется мал всем, переворачивает вещи с ног на голову, паясничает сам и мчавляет паясничать своих героев. В его пьесах много мастерски Офаботанных театральных эффектов. Но юмор для Шоу не самоцель и не средство бездумного развлечения. В том же письме Я Н. Толстому, отстаивая свой принцип — театр должен быть занима-I с 1ьным, — Шоу писал о пьесе «Разоблачение Бланко Поснста»: «Я не > I верждаю, что меня больше всего привлекал театральный эффект как таковой. Я не сторонник «искусства для искусства» и не шевельнул бы пальцем, чтобы создать художественное произведение, если бы 1умал, что в нем нет ничего, кроме искусства».^>8 В пьесе «Другой осIров Джона Булля» Шоу вложил в уста священника Кигана слова: «Мой способ шутить заключается в том, чтобы говорить правду. ' )ю самая забавная шутка на свете». То же самое с полным основанием можно сказать о Шоу. Писатель отлично сознавал ниспровергающий смысл своих насмешек. В пьесе «Назад к Мафусаилу» он прямо говорит: «Все революционное начинается с шутки».

Чюбы сгладить смысл сатиры Шоу, парализовать силу его насмешек, буржуазные критики стали говорить, что он просто фигляр, шут, чю не следует серьезно воспринимать то, что он пишет.^>9 Иначе относился к Шоу В. И. Ленин. Однажды при нем кто-то заметил: «Шоу — это клоун!» Присутствовавший при этом английский журналист Артур Рансом рассказывает: «Ленин сердито отрезал: ,,Он, может быть, и клоун в буржуазном государстве, но в революции его не приняли бы за клоуна^>44».^>10

Не следует забывать, что Шоу начал свою деятельность в условиях господства лживой, крайне чопорной буржуазной морали, запрещавшей касаться темных сторон жизни. Английская буржуазия создала крепкий заслон против правды. Писатель, который в такой обстановке пытался критиковать существующие порядки, оказывался в трудном цопожении. Как раз тогда консервативная английская критика заста-иила умолкнуть великого реалиста Томаса Харди, встретив в штыки его романы «Тэсс из рода д’Эрбервилей» (1891) и «Джуд незаметный» (1895). Другой выдающийся писатель, Сэмюэл Батлер, написав роман «Путь всякой плоти», не посмел опубликовать его, и роман увидел свет только после смерти писателя, в 1903 году. Шоу сказал о себе однажды: «Марк Твен и я находимся в одинаковом положении. Мы должны высказывать свои мнения так, чтобы люди, которые иначе повесили бы нас, думали, будто мы шутим».