Прикрыл глаза и просто стал думать обо всем, что придет в голову, стараясь воспринимать все отстраненно, будто перебирая незначительные факты и не придавая им значения. Мысли опять были легкими, неспешными, плыли себе куда хотели, периодически цепляясь то за одно, то за другое, но долго ни на чем не останавливаясь. Постепенно почти перестал о чем либо думать, так, изредка если всплывет какая мыслишка. Необычное состояние, но удержать его долго не получалось, сбивался. Да и Иргель вернулся. Он стоял с краю поляны и неотрывно смотрел на меня.
- Иргель, доброе утро! - я поздоровался так, как было принято у них здесь, сначала имя, к кому обращаешься, потом приветствие. Вчера разучили, все-таки красивый язык, певучий.
- Доброе утро, Алистер! - в ответе имя ставилось в конец приветствия и никак иначе, почему так правильно и по-другому нельзя, я так и не смог понять, что ж, оставим на будущее.
Он остановился у входа в пещеру, там было выложено камнями кольцо для костра с углублением в земле. Что примечательно, почва доходила до зева пещеры, как до границы, а дальше шел каменистый слой, такая вот причуда природы. Наскоро разведя небольшой костер, Иргель взял принесенный из леса пучок трав и сунул его в огонь. Трава не загорелась, как я ожидал, а стала источать густой белесый дым, образуя небольшие, медленно рассеивающиеся облачка. С этим добром он и направился ко мне.
Еле сообразив, что от меня требуется, его "Алистер, сидеть, спать" было довольно неожиданным, я прикрыл веки и постарался расслабиться, благо опыт уже, какой-никакой, есть. И тут же дымящая трава стала порхать вокруг меня подобно мотыльку. Дым забивался в ноздри и был повсюду, он даже чувствовался кожей, настолько был плотный - не просто теплый воздух со специфическим запахом, а именно густой и вязкий, казалось, что вокруг кроме него ничего больше и нет. Голова стала легкой, отчасти чужой, звуки притупились, отдаляясь все дальше и дальше, лишь обоняние работало на полную катушку, погружаясь все глубже и глубже в приторное белесое марево. Надеюсь, Иргель знает, что творит. Забыть случившееся у меня никогда не получится, и я обязательно спрошу, к чему это все было. Он явно меня к чему-то готовит, а тот камень был своего рода проверкой, просто что-то пошло не так. Пока такая версия, а там посмотрим. Мысли роились все медленнее и неохотнее, все сложнее становилось додумать что-либо до конца, суть рассуждений ускользала где-то посередине и я, в конце концов, отключился.
