Каждый такт, разбивая напряжение, как бы позволял мне не обращать внимания на расходящиеся полы халата, и, доставая сумочку из шкафа над дверью, я уже не одергивала приподнявшийся подол. Яков Моисеевич довольно поглаживал усы и, когда я уселась, продолжил рассказ о Байкале. Увидев, что меня клонит ко сну, он встал.
– Укладывайтесь, завтра у нас трудный день, а я прогуляюсь до ресторана.
Я разобрала обе постели и, оставив включенным его ночник, нырнула в простыни.
…Поезд резко дернулся, я открыла глаза и лишь через несколько секунд поняла, где нахожусь.
Столик прикрывал мое лицо, но и лица Якова Моисеевича, читавшего книгу, не было видно. Заметив, что лежу полураскрытая, в задравшейся короткой маечке и трусиках, я сообразила, что он хорошо меня видит, и потянулась накрыться, но подумала: «…В такой духоте всё равно раскутаюсь», – устроилась поудобнее и заснула.
Несмотря на раннее прибытие, нас встретил водитель его сына, и через пятнадцать минут машина остановилась возле красивого здания, оказавшегося ведомственной гостиницей. Вежливый дежурный сверил мой паспорт с записью, выдал ключ от номера и карточку, объяснив, что по ней я могу бесплатно питаться в гостиничном ресторане. Яков Моисеевич предъявил удостоверение, при виде которого офицер почтительно склонил голову. Девушка, сидевшая за столиком в холле третьего этажа, провела нас до номера и, распахнув дверь, пожелала приятного отдыха.
Я знала, что Яков Моисеевич собирается остановиться у сына, но слегка заволновалась… Он понял щекотливость ситуации, предупредил, что в десять тридцать будет ждать в вестибюле, и быстро вышел.
Оставшись одна, я обследовала полулюкс, приняла душ и привела в порядок деловой костюм, помянув добрым словом Эллу, когда-то навязавшую мне его. Коричневато-серый, с золотистыми нитями отделки, он сидел чуть тесновато, но, покрутившись перед зеркалом, я пришла к выводу, что в этом есть свой шарм…
* * *
После нескольких часов, проведенных в министерстве, я была порядком измотана, а Яков Моисеевич выглядел по-прежнему бодрым и подтянутым, но по тому, с каким облегчением он откинулся в машине на спинку сиденья, стало понятно, что и он устал.
– Ну что, Ирина Юрьевна, впечатление вы произвели хорошее, и вопрос решен. Поздравляю! Завтра, также к одиннадцати, ненадолго заедем сюда за документами, а сейчас я отвезу вас в гостиницу и предоставлю самой себе. Думаю, скучать не будете – в «Театре на Таганке» на ваше имя забронирован билет, начало спектакля в девятнадцать часов. Сожалею, что не могу пойти с вами.
