На меня смотрела уже другая Марина – открытая улыбка осветила ее лицо, зеленые глаза лучились ожиданием радости… Мы уехали в Петергоф, бродили по парку и не могли наговориться, словно, зная друг друга тысячу лет, встретились после долгой разлуки.
Вечером в сквере возле ее дома разговор всё чаще стал прерываться неловким молчанием. Я чувствовал – невозможно, попрощавшись, разойтись, но и по-другому как-то не складывалось…
Невдалеке асфальт аллеи был расчерчен мелом на квадраты, и я спросил:
– Мариш, а это не те «классики», по которым раньше скакали все девчонки?
– Да, те самые…
– Знаешь, я в детстве очень хотел понять правила этих попрыгушек, но по-мальчишески стеснялся спрашивать.
Она рассмеялась.
– Я объясню…
С большим интересом я смотрел, как она скачет по квадратикам то на одной ноге, то как-то в стороны и разворачиваясь, словно по команде: «Кругом!». Пытаясь понять процесс, я, сдвинув на затылок фуражку, начал прыгать под ее заливистый смех и наставления. Сначала получалось неловко, но, усвоив правила, стал раз за разом все увереннее проходить дистанцию.
Боковым зрением я видел, как молодая парочка остановилась и с интересом наблюдает за нами.
Безупречно проскакав, я подошел к ней.
– Ну что, могу, а?!
– Можешь… – Марина уже не смеялась… Резко повернувшись, она быстро пошла к дому. Я догнал ее, не понимая, что случилось.
В подъезде, поднимаясь по ступенькам, она потянула меня за собой. Возле двери, лихорадочно роясь в сумочке и не находя ключей, Марина растерянно посмотрела на меня: подбородок ее дрожал, прикусив до крови губу, она бессильно опустила руки…
Желая помочь, я взял у нее сумочку. Всхлипывая, она обвила руками мою шею, и, ощутив теплую, соленую от слез влажность губ, я обнял ее, жалея. Она отстранилась, вглядываясь в меня, – мокрое, размалеванное потекшей помадой и тушью побледневшее лицо было прекрасно…
Я нащупал в сумочке ключи и протянул ей.
С веселым недоумением глянув в зеркало, висевшее в прихожей, Марина провела меня в комнату и усадила на диван.
– Извини, мне надо привести себя в порядок.
Через несколько минут, выйдя из ванной, она прошла к шкафу, открыла дверцу и потянулась к стопке белья. Я заворожено смотрел на нее, нестерпимо соблазнительную в коротком простеньком халатике.
Почувствовав этот взгляд, она обернулась – белье выпало из рук…
Ощущая в ладонях жар страсти, трепетно, словно впервые в жизни, я ласкал женщину. Отвечая на ласки, Марина скинула халат и сдавленно прошептала:
