* * *
Гоша приобретал известность, и Элла пригласила меня посмотреть его новые работы.
Я не был большим ценителем живописи и довольно равнодушно рассматривал картины – но вдруг замер у полотна средних размеров…
В уютную морскую бухту входил парусный фрегат – еще угадывался растворяющийся в открытом море след его движения. Нависшие над левым берегом скалы дальше и выше переходили в заснеженные горные хребты, суровые и манящие. Справа дымка морского горизонта прояснялась синью неба в легких перьях облаков. И в этом небе, затуманенное, словно готовое исчезнуть, проступало лицо женщины. Медные пряди волос, распушенные морским бризом, обрамляли мягкий овал с припухлыми губами и чуть вздернутым носом. Большие зеленые глаза в карих крапинках смотрели так нежно и требовательно, что я невольно отвел взгляд…
Перед уходом я вновь стоял у этой картины, пытаясь понять ее очарование, и ушел, восхищенный талантом художника, сумевшего передать необъяснимое…
В последнее время у меня появилось ощущение, что Элла взяла надо мной шефство. Мы стали чаще общаться по телефону, а если у них намечалось какое-либо мероприятие, обязательно приглашала меня.
Если я отказывался – обычно не настаивала и не обижалась.
В этот раз, приглашая на выставку, она упорно не замечала моего нежелания, а когда заявила, что готовит мне сюрприз, я вынужденно согласился.
Выставка не впечатлила. О сюрпризе Элла даже не заикнулась, но зато меня заинтересовала женщина-экскурсовод: немного за сорок, в длинном платье, облегающем красивую фигуру, очень симпатичная, она держалась отстраненно и загадочно, словно проживая то, о чем рассказывала посетителям.
Я был уверен, что мы знакомы… Тщетно пытаясь вспомнить историю этого знакомства, я, наверное, разглядывал ее слишком откровенно и поймал в ответ укоризненный взгляд. Перебирая в памяти встречи и увлечения, я не находил ее там.
Чтобы снять вопросы, в следующее воскресенье я опять отправился на выставку. Но картины и экскурсоводы были другие, и в своей дотошности я дошел до главного администратора.
Выяснилось, что провести экскурсию для серьезных людей специально была приглашена Марина Николаевна – искусствовед из Эрмитажа. «Для серьезных» – подчеркивалось: мне давали понять, что я к таковым, конечно же, не отношусь.
Представив себя рыскающим по Эрмитажу, я на время отложил дальнейшие поиски.
Через день позвонила Элла и поинтересовалась, был ли я в воскресенье на выставке. Я ответил утвердительно, и она, не объясняя ничего, попросила обязательно зайти к ним в ближайшее время.
