Виталик, собиравшийся отнять у меня трусики и продолжить «битву», как это часто случалось, услышав вопрос откинулся на подушку.
Никаких продолжений мне не хотелось, и, одеваясь, я ждала ответа.
Он молча наблюдал за мной.
– Так зачем? – повторила я, одевшись.
– Помнишь, – прервал он свое молчание, – несколько месяцев назад я спросил: «Будешь ли ты со мной? Всегда…». Ты сделала вид, будто не услышала. Почему же сейчас так настойчиво добиваешься ответа? Ты передумала?
– Что передумала? – не поняла я.
– Оставаться свободной. Ты ведь этого хотела?
Я возмутилась.
– С твоим ли послужным списком делать такие предложения? Окстись…
Он поймал меня за руку.
– Ира, я люблю тебя, я хочу быть только с тобой. Всегда…
В его словах не было обычной ироничной влюбленности. В них была мольба. Высвободив руку, я отошла, не зная, что сказать. Я действительно хотела быть свободной…
Он оделся и, обнимая меня, заглянул в глаза.
– Вот видишь, я понимаю тебя правильно. Надеюсь, вопросов больше не будет.
После этого разговора встречаться мы стали реже и Виталик уже не скрывал своей симпатии к Насте. Казалось, он делает это намеренно, чтобы досадить мне. Она, наверное, узнала о наших отношениях и как-то по-детски иногда дерзила…
Всё это мешало работе, к тому же из-за предстоящих выборов люди будто с ума посходили, устраивая даже в магазине дискуссии, едва не доходившие до драк.
Нервозности добавила появившаяся внезапно сестра. Я знала, что они живут на Урале – там служит ее муж, оставшийся в армии. Несмотря на то, что Иван был в звании капитана, жилось им трудно, и мама регулярно собирала для них посылки с продуктами и детской одеждой. Я обрадовалась ей и, узнав, что она приехала с детьми, предложила встретиться всем вместе у родителей. Люба смущенно стала что-то объяснять, и мне это не понравилось.
– Люба, давай начистоту. В чем дело?
Она расплакалась…
Оказывается, родители мужа категорически запретили ей знаться со мной, и ослушаться их она не может. Я не удивилась: в процессе развода со Славой пришлось выслушать о себе столько всяких измышлений и гадостей, что, казалось, на мне «клейма негде ставить»…
Мы пили чай, и она рассказала, что на Урале назревают какие-то события. К ним в полк и в другие гарнизоны зачастили агитаторы с призывами поддержать отделение Урала от центральной России, и то же самое намечается на Дальнем Востоке. Некоторые офицеры согласны с этим, так как условия жизни совершенно скотские и правительству никто не верит. Поэтому муж временно отправил их к своим родителям.
