А я не успеваю ее даже поблагодарить.
Как и не успеваю сказать, что елки, на которую эту безделушку можно было бы повесить, у меня тоже нет.
Зачем вообще сегодня вышел на улицу?..
У меня было плохое расположение духа с самого утра, если так вообще можно было выразиться. Если этим можно было емко и однозначно передать всю ту странную, тяжелую сумбурность, взвесью оседающую в душе. И гораздо больше всего прочего меня привлекала возможность поваляться сегодня без дела дома. Может даже своеобразно поддаться всеобщему настроению и ради грядущего праздника разобрать весь скопившийся по углам старый хлам, спустив половину в мусорный бак у подъезда прямо из раскрытого окна.
Но именно сегодня Гере, внезапно обеспокоившейся моим душевным состоянием в общем и тем фактом, что из дома я выбирался за последние дни только на дежурства, пришло в голову вытащить меня в кино — развеяться. Дело, в принципе, хорошее. Только для начала нужно еще встретить ее «с работы»…
…Мы с Гердой — не пара.
По крайней мере, в прямом смысле этого слова, хотя со стороны, в особенности коллегами по Отделам, это всегда ставится под большое сомнение. В самом начале — почти два года назад — я был передан ей под присмотр и обучение, получив предварительно вводный инструктаж и основные «напутствия». Потом обнаружились, помимо работы, еще и общие интересы и симпатии. А еще чуть позже в моей комнате появилась стопка ее вещей, плотно обосновавшаяся внутри телевизионной тумбочки. И пусть мы довольно часто ходим куда-то вместе, а иногда Гера даже остается у меня ночевать (если на улице слишком темно и поздно, а идти все-таки далеко), оккупируя раскладное кресло в кухне, все же парой нас назвать можно весьма натянуто и уж точно при большой фантазии.
Хотя мне, если честно, иногда этого хочется. И еще, бывает, кажется, что иногда этого хочется и ей…
…Не знаю, что на меня действует больше — ожидание скорой встречи или мерцающе-таинственная атмосфера соединяющихся друг с другом, как перекладины, улиц, но вскоре настроение, вопреки моим самым точным ожиданиям, неожиданно начинает проясняться, и к торговому комплексу я подхожу уже с почти улыбкой на лице, загребая дорожные сугробы мысками ботинок.
Снег выпал ночью — обильной густой пеленой, — засыпав крупой, хлопьями и пухом все окружающие улицы и мои наклонные мансардные окна, затемнив спальню под плотным покровом и завалив сам город практически «месячной нормой осадков», как передавали по новостям. И с самого утра под домами — среди проспектов, улиц, аллей и переулков — слышался незатихающий гул и шум снегоуборочных машин, вышедших разгребать нежданные — и незваные — завалы. А мне снег нравится — он приятный и холодный, хотя самого холода я практически не ощущаю (еще одна дань полученным способностям), он не засоряет город — наоборот, просто делает его на мгновения безвинно чистым, свежим и помолодевшим, укрывая под собой.
