Мне говорили, мы всегда неосознанно тянемся к чистоте.
Это почти тоже наше Правило.
Торговый центр — с внешней стороны непримечательный длинный короб вытянувшегося здания — внутри похож если не на отдельный мир, то на целый отдельный микрорайон: шестиэтажная махина, наслоенная над головой и расходящаяся во все стороны переплетением улиц-аллей, повсюду рябит от светящейся, всплывающей, качающейся и мигающей рекламы на витринах, стенах и вывесках. В центре — словно выеденная дыра в пироге, образованная круглыми пустотами на каждом этаже; куполообразный прозрачный потолок перевернутой тарелкой накрывает крышу, и снизу к нему подвешен огромных размеров зеленый рождественский венок, обмотанный лентами и мерцающими огнями.
А под ним, словно мишень из детской игры, на которую следует забросить кольцо, возвышается в попытке дотянуться к самому потолку исполинское светящееся конусоподобное дерево в огромных шарах, гирляндах и целых композициях из игрушек, но помимо общих атрибутов украшенное еще и плоскими светящимися в такт фигурками, звездами и полумесяцами, от которых рябит в глазах. Разноцветные золотые, розовые и серебристые гирлянды лучами расходятся под балками потолка, сплетаясь единой сетью, и оплетают поддерживающие балконы колонны, дробясь миганием лампочек в стеклянных витринах. Труба лифта, покрытая точно такой же сетью, практически непрерывно гоняет по этажам прозрачную кабинку, распределяя поток посетителей, доходит ели почти до макушки и снова плавно стекает к первому этажу и подвальной автостоянке. И так до бесконечности, что надоедает смотреть.
Я хорошо помню Информационный Отдел (точнее, только филиал оного, обустроенный здесь и заведующий делами этого района города): странное место, так же странно затаившееся на задворках служебных помещений торговой площадки, в стороне от бессчетных магазинных аллей. Более нелепого расположения с точки зрения логики придумать было сложно, но Сны, как показывает опыт, всегда тянутся именно к оживленным местам, и лучше собирать информацию, имея к ней непосредственный близкий доступ и такое же непосредственное ее подтверждение.
Мне почему-то кажется, что здесь непременно есть сейчас кто-нибудь из «наших» — то ли простое ощущение, то ли предчувствие, то ли профессиональная привычка отыскивать в толпе взглядом, — но я ловлю себя на мысли, что все время высматриваю кого-то среди пестрых голов, плеч, спин и курток.
Когда мне уже чудится, что я на самом деле вижу в снующей толпе на другой стороне аллеи знакомый силуэт, то по инерции пытаюсь снова поймать его взглядом, щурясь на свет от постоянной привычки ходить в отражающих очках, и почти сразу же меня, как молнией в спину или неожиданным ударом, прошивает странное чувство дежавю…
