…Негромкие голоса вплелись в сон: «…уже несколько часов…» «Что, ищут?» «Нет вроде — так, охрана…» Пауза. «Надоели…» Кто-то с кряхтением повернулся. «Через полгода уматываю отсюда…» «Думаешь, выпустят?» Вопрос повис в воздухе. Отари открыл глаза и прищурился на светляк ночника. Каюта погружена в мягкий сумрак — в первый момент он не мог вспомнить, как оказался здесь. Один из давешних голосов повторил раздумчиво: «Выпустят… не знаю. Похоже, дрянь дело». Ило стряхнул сонное оцепенение, осознав, где находиться. Табло на переборке показывало полночь — еще спать и спать…
— …Да, гайки подзакрутят… Кому нужно было взрывать этот несчастный корпус?
Тут Отари понял, что проспал нечто важное.
— Аккурат после смены грохнули — переходник вдребезги, отсек ушел на дно вместе с батискафом. У них на Титановой всего один и был-то…
Тяжелый вздох:
— Хорошо еще, никто не пострадал — знаем мы этих… Кричат о милосердии, а прихлопнут человек сто, и не поморщатся… Вот, как в прошлом году на Мелисее. Нет, ты скажи мне — зачем?
«Грор!» — огненными буквами отпечаталось в голове. Война началась — без предупреждения, без плана… Без смысла, в конце концов! Между тем разговор продолжался — вопрос не остался риторическим:
— …А ты разве не знаешь — зачем?
Ответом послужил брюзгливый смешок:
— Слухи…
— Из-за слухов на такое не пойдут…
— Да, господи — сколько угодно! Дураков мало, что ли…
— Там не дураки. Ты не слышал циркуляр до конца — во главе всего дела стоит настоящий координатор…
Отари вздрогнул — это… Съежившись в своей койке, он успокоил дыхание. Сволочь… Кто?! Не слушая дальнейших препирательств, осторожно распрямился и притворно заворочался, словно бы просыпаясь. Голоса умолкли. Сев, он протер глаза и, зевнув, сырым голосом оповестил глазеющих на него «спецов»:
— Что-то неможется — пойти отлить…
— Направо по коридору, — услужливо подсказал уже знакомый голос, принадлежавший, как оказалось, одному из операторов. Кивком поблагодарив его, Отари не спеша поднялся, и, натянув комбинезон, отворил дверь.
…После обжитого помещения снаружи казалось особенно неуютно. Отари прошаркал к повороту, выглянул — радиальный коридор стыл в операционном блеске ламп. Нырнув в кабину нужника, заперся, подрагивая то ли от холода, то ли от волнения. Код «нитки» набирался непривычно медленно — он никак не мог понять, в чем дело. В преддверии тяжелого разговора это нервировало. Наконец, все девять цифр замерцали на индикаторе, и он уже набрал было воздуху, чтобы с ходу обрушиться на клятвопреступника Грора — но запал пропал втуне. Потому что на экране теперь горела другая надпись… Отари он неожиданности не воспринял ее целиком и прочел по буквам: «З А П Р Е Т».
