- Солнышкин! Явился? Великолепно! - сказал капитан Моряков и похлопал его по плечу. - Герой, настоящий матрос!
Все заговорили:
- Молодец!
Тут капитан сердито нахмурил брови и повернулся к артельщику, у которого кривые ноги сразу сделались колесом.
- А ваше поведение, ваше поведение мы ещё разберём. Не помочь утопающему, позор! - И хотя сам он презирал Ваську, но выполнение морских законов считал святым долгом.
- Явился, - злобно прошипел Стёпка Солнышкину и стал расталкивать толпу.
- Ну что ж, Солнышкин, сейчас мы тебя к кому-нибудь определим, - сказал Моряков.
- Ко мне! - звонко предложил маленький, с острым носиком радист Перчиков. - Конечно, ко мне!
Он вообще отличался гостеприимством, а новый матрос сразу же пришёлся ему по душе.
Солнышкин пошёл за Перчиковым в каюту.
Каюта была чудесная: слева стояла двухэтажная койка, перед столом, вделанный в палубу, вращался великолепный стул, а за иллюминатором слышался плеск волн. Солнышкин был готов обнять Перчикова, но тот стеснялся подобных вещей. Он заторопился:
- Ну, теперь за работу! Грузить продукты.
И они вышли из каюты. Навстречу им уже мчались Петькин и Федькин с ящиками на плечах. А с палубы доносились крики артельщика. Он бегал и суетился.
Вечером пароход должен был отправиться на Камчатку, а сделать достаточные запасы артельщик вовремя не успел.
Подъёмный кран опустил на палубу груду ящиков. Солнышкин бросился к одному из них, но Степан широко расставил ноги:
- Этот не трожь.
Солнышкин бросился к другому. Но артельный только ухмыльнулся:
- Ишь, сарделек захотел? Половину слопаешь!
Солнышкин поставил ящик и собирался сказать, что, во-первых, лопают свиньи, а во-вторых, он не такой обжора, как Степан. Но за его спиной раздался громовой вскрик:
- Ба-тюш-ки! Опять сардельки! Да куда вы их? Лопнете - придётся хирурга вызывать! - И мимо, качая головой, прошёл капитан Моряков.
Следом за ним шли три штурмана. Моряков торопился в пароходство, больше он ничего не сказал, но артельщик сразу прикусил язык.
Солнышкин взмок. Вместе со всеми он носил ящики и муку, и теперь из его рубахи можно было печь пирог: мука на спине превратилась в тесто. Но он этого не замечал. Он бегал по трапам, таскал с Перчиковым в холодильник бараньи туши, пока на палубе вдруг снова не зашумела толпа.
Солнышкин отёр лицо, просунул голову в толпу. Сзади, положив ему руки на плечи, стоял Перчиков, и они услышали потрясающую новость: полчаса назад «скорая помощь» увезла из пароходства капитана Морякова. Произошёл редчайший в медицине случай: у сорокалетнего капитана неожиданно обнаружилась младенческая болезнь - корь!
