Дальше, на расстоянии по крайней мере двухсот шагов, смутно чернел лагерь тибетцев. Костры погасли. Была тишина.
Во что бы то ни стало, надо было немедленно покинуть стоянку, так как без верблюдов мы были беспомощны, как дети. Быстро созрел план. Все четыре палатки стояли в ряд параллельно лагерю тибетцев, и вот под прикрытием их, один за другим исчезали мы в темноте с небольшими пакетиками на спине, где заключались предметы первой необходимости.
Ползком, так близко друг от друга, что ноги одного были около лица следующего, мы передвигались вперед в темноте, скользя ладонями по густой, мокрой от росы траве. Наши костюмы совершенно пропитались ею, и было холодно и неприятно от ощущения сырости и влаги на теле.
Массив высокой горы, к которой мы ползли, между тем придвигался. Оставалось уже совсем немного, и мы были бы в относительной безопасности под прикрытием ее, когда ушей наших коснулся странный, похожий на журчание пчелы звук.
Он повторился. Потом сразу несколько таких звуков пронеслось совсем низко над головами.
Сомнения не было: характерный звук принадлежал стрелам, и стрелы эти посылались с той горы, к которой мы, ничего не подозревая, приближались.
Поднявшись и отстреливаясь, мы побежали по направлению к дороге. Несколько стрел прожужжало снова, но только одна из них слегка ранила нашего переводчика.
Не переводя дыхания, мы бежали…
Глава VI
Смерть Моранса
Убедившись, что погони нет, мы пошли медленнее. По словам киргиза, в получасе ходьбы от озера, немного в стороне от дороги, находилась покинутая буддийская часовня, удобная в смысле защиты, так как стояла на вершине почти отвесной горы. К ней вела только узенькая горная тропинка.
Вскоре киргиз свернул в сторону, ведя нас еле заметной тропинкой в густой поросли довольно высоких кустов, ветки которых беспощадно хлестали по лицу, грозя выколоть глаза.
Минут десять шли мы в абсолютной темноте, еле различая друг друга, скорее угадывая по прерывистому дыханию, пока не вышли на поляну, всю залитую лунным сиянием, на заднем плане которой высился высокий утес с часовней на вершине. Часовня вполне оправдала слова киргиза. Она была построена в виде правильного квадрата, с двумя небольшими окнами, обращенными одно на запад, другое на восток.
Для защиты часовня была удобна, так как подойти к ней можно было только со стороны тропинки.
Ночь провели бодрствуя. Утром, на восходе, когда все было окрашено ало-розовыми тонами, мы при помощи биноклей и подзорных труб исследовали местность, но ничего подозрительного не удалась заметить. Решили, однако, не покидать часовни в течение суток. Я воспользовался этим временем для продолжения моих записок и описал все случившееся с нами.
