Мамы нет дома. Сделав себе два бутерброда, я сажусь за уроки.
В дверь звонят.
В голове проносятся мамины слова: «Никогда не открывай незнакомым!»
В замочную скважину вижу дядьку в униформе с визиткой в руках. На ней слово «Хафслюнн» и фотка, слегка напоминающая типа за дверью.
Он звонит опять. Потом стучит. Очевидно, именно таким и нельзя открывать. Но визитка из твердого пластика, и сам он такой солидный, что я сдаюсь.
— Линда Нарум дома? — спрашивает он сквозь дверную цепочку.
— Нет, мама вышла.
— Я пришел отключать электричество.
Иногда мама опаздывает с оплатой счетов — это с каждым может случиться. Всех дел ведь не упомнишь, а про счета наверняка забыть легче всего.
Меня осеняет, что неплохо бы прикинуться умирающим.
— Не выйдет, — говорю я траурным голосом.
— Извини, парень. Но по-другому не бывает, когда вовсе не платят по счетам.
— Вы же не хотите, чтобы я умер?
И тут мой голос делается совершенно замогильным.
— Скоро лето, парень, поди не помрешь.
— Умру, — говорю я и делаю глубокий вдох, будто мне не хватает воздуха. — По ночам, чтобы не отдать концы, я сплю в кислородной палатке. А без электричества это невозможно.
«Хафслюнн» недоверчиво смотрит на меня.
— В кислородной палатке? — переспрашивает он.
— Ничего не поделаешь, заболевание легких… Хотите взглянуть на палатку? — Я напрягаю гортань и с присвистом выдыхаю.
— Ну… ты, парень, не того… не волнуйся. Я… мне не так уж обязательно отключать электричество именно сегодня. Но твоя мама должна оплатить счета.
— Вероятно, она просто об этом забывает.
— Годами?
Я пожимаю плечами. Чем больше нагородишь, тем легче запутаться. Нет у меня никакой палатки. И вовсе я не при смерти. И вообще, лгу редко. Ну, во всяком случае — не каждый день.
Честно говоря, куда ни глянь, все только и делают, что врут. Не скажешь же человеку: «У тебя омерзительная прическа…» Или: «Какого черта ты напялил эти уродские штаны?» Или вот еще так: «Ты поступил как дурак…» Нет, ничего такого не принято говорить в лицо. Я, по крайней мере, не говорю. Держу рот на замке и язык за зубами.
В городе жить без электричества — все равно что оказаться в чистом поле. Или в бронзовом веке. Маме про счета — ни слова. Расстроится…
А неплохо дома одному — можно немного посмотреть телек и потом лечь спать.
Вот только если быстро заснешь, то быстро и проснешься.
Открываю глаза — надо мной что-то шепчущая мама.
— Что-что? — бормочу я.
— Привет, малыш. Ты у меня такой славный, такой хороший.
