– Ну, пускай ведунья и впрямь твоя так всесильна, пускай – дело не богомерзкое, во благо. Но я-то тут причем, как тебе подсобить могу? – удивленно спросил княжич.
– Как причем? Эти ведуны да ведуньи, как псы, страх за версту чуют. А я, ты же знаешь, та еще трусиха. Самой мне к ней идти никак нельзя. Да и кто меня отпустит? А дело важное, да не приведи Господь, кто проведает! – она сложила бархатные ручки на подбородке и покачала головой. – Ну сам рассуди: кому, кроме тебя, братец мой, соколик, могу я душу свою несчастную доверить? Ты храбр, будто барс, честен и сестру во век никому не сдашь.
Она взяла Яромира за руку так пылко, что по его телу прокатилась странная дрожь, и прошептала на ухо:
– Помоги, молю, Яромир!
Отпрянув от брата, княжна поймала его взгляд, и тут Яромир дрогнул.
– Ладно, так и быть, твоя взяла. Схожу я к твоей ведунье, ежели батюшка с меня опалу и заточение снимет…
– За это не переживай, – перебила сестра. – Забыл, кто в прошлый раз за тебя упросил? Батюшку беру на себя. Завтра же с тебя наказание снимут. А как к ведунье пойдешь, бери наставника своего по ратному делу, пестуна Богдана. Попроси его тебе Ладнорский острог показать. А опосля, как бы невзначай, скажи, что я просила к знахарке зайти за травами целебными, что только одна она готовит. Мол, все равно по пути. Ежели что, я все подтвержу. Хотя Богдан вроде человек не худой и супротив тебя говорить не будет. Но в избу к ведунье ратника не пускай – пущай снаружи дожидается.
– Ну сестрица! Да ты хитрее лисы Патрикеевны! – усмехнулся княжич.
– Только вот что, для отворота нужны будут вещицы две – его и моя. Вот, держи, – она протянула брату шелковый плат, расшитый серебром. – А потом еще дам тебе его перстень, что он мне в дар прислал. И еще: я лишь хочу Ладимира от себя отворотить, чтобы стала я ему противнее жабы, да отца его, князя гривноградского, чтобы разорвал он помолвку эту злосчастную. Ничего худого ни Ладимиру, ни Всеволоду желать не надобно! Грех на душу брать не будем. Пущай живут и здравствуют, но поодаль от нас. Правда, братец?
– Как твоей душеньке угодно, – ответил Яромир. Но недобрая мысль украдкой проскользнула к нему в голову, словно подлая кикимора, тихонько засевшая под половицами в ожидании своего часа.
***
Вышло именно так, как сказала Алена. Невер все еще не разговаривал с сыном, даже не интересовался его успехами в книжном учении или ратном деле. Однако, когда сотник Богдан передал великому князю просьбу Яромира показать ему Ладнорский острог, противиться не стал. Сперва наморщил свой бычий лоб и сдвинул брови, но, подумав немного, одобрительно кивнул.
