он Святую Деву» – вместо
«Встретил он Святую Деву». Но последняя, «ключевая», строка совершенно точна (27, 44).
В письме из России И. А. Битюгова рассказала мне об интересном выступлении Г. Л. Боград на одной из конференций в Музее Достоевского. Говоря о павловских реалиях «Идиота», Боград сообщила, что Михаил Михайлович Достоевский, брат писателя, жил на даче в «одном доме или на одной улице с сестрой Пушкина, О. С. Павлищевой», фамилия которой была дана опекуну князя Мышкина. По предположению выступавшей, Федор Михайлович мог узнать полный текст стихотворения от сестры Пушкина.
Статья из «Современника» навела Достоевского на мысль, что приведенная Михайловым строфа – не единственная не опубликованная. Впечатление незавершенности баллады, о котором говорит князь Щ., возникло у писателя прежде всего потому, что финал ее краткой редакции противоречит традиционному представлению о всегдашней «отзывчивости» Богоматери на усердные моления к Ней. Об этом представлении, очень широко бытующем в православной народной среде, Достоевский не только хорошо знал, но и разделял его с народом. В романе «Бесы», например, приводится эпизод заступничества Богоматери за грешника сразу после искренней покаянной молитвы (10, 428). В мартовском выпуске «Дневника писателя» за 1876 год Достоевский упоминает о том, что русский народ называет Богоматерь, «кроткую молельщицу за людей», «скорой заступницей и помощницей» (22, 93). Федору Михайловичу должно было показаться странным, что высокое чувство рыцаря, поглотившее всю его душу и жизнь, не нашло разрешения, не получило никакого отклика. Это впечатление о фрагментарности стихотворения – «отрывок без начала и конца» – Достоевский и передал читателю. В пространной редакции баллады Пречистая в час смерти рыцаря избавляет его своим сердечным заступлением от подоспевшего лукавого беса и впускает «в царство вечно паладина своего»[66].
Хотя статья «Современника» припоминалась писателю в пору создания романа, мнения Михайлова о рыцарстве и о герое баллады не могли быть близки Достоевскому: смысл слов Аглаи им вполне противоположен. Судя по ее монологу, Достоевский не склонен был сомневаться ни в существовании «огромного понятия средневековой рыцарской платонической любви», ни в том, что и в его время жизнь могла питать идеалы, близкие рыцарским. И если Михайлов не допускает даже мысли о том, что ореолом Богоматери рыцари могли осенять головы своих дам, то смысл пушкинской баллады в контексте романа как раз в том и состоит, что князь Мышкин, «рыцарь бедный» XIX столетия, отдает себя служению Настасье Филипповне, как герой баллады – Деве Марии. Сцена чтения пушкинского стихотворения
