— Такого у нас еще не было, — сказал Костя Кунин. — Он опозорил нашу школу.
— Ребята, я не понимаю, что тут такого? — сказал Генка. — Все мужчины всем женщинам целуют руки, и никто не делает из этого трагедии.
— Не ври! — сказал Лебедев (он был самый умный в нашем классе и все знал). — Мужчины целуют руки только замужним дамам, а Таня — девушка. Ты ее оскорбил, и ты оскорбил всех нас.
Генка сказал:
— Плевал я на вас! — И хотел уйти.
— Нет, ты не уйдешь, — сказал Штейдинг, и Юрка Чиркин — Танин брат схватил его за руку.
Генка хотел вырваться и убежать, но мы все обступили его, и Генка побледнел.
Павка и Никса Бостриков принесли откуда-то веревки. Герман ударил Генку, и Генка упал. Тогда мы связали его веревками, подняли на руки и снесли в подвал к двери физического кабинета. Здесь мы его бросили и сказали — будешь валяться до утра.
И ушли, довольные тем, что исполнили свой долг.
Мы считали, что вступились за честь Тани и честь своей школы.
Утром преподавательница физики Евгения Александровна Кракау спускалась вниз за электроскопом и увидела у дверей лежащего связанного Иванова.
А в двенадцать часов дня нас всех вызвали к заведующему. Александр Августович был рассержен до крайности. Он стучал кулаком по столу и кричал:
— Вы превращаете нашу школу в хулиганский притон! Вы действуете, как шайка бандитов! Вы налетчики! Что это такое, я вас спрашиваю?! Вы избиваете своего товарища, вы связываете его и бросаете в холодный подвал. Что это такое? Отвечайте!
— Он нам не товарищ, — ответил Селиванов.
— Мы его не избили, а только раз хорошо ударили, — сказал Штейдинг.
— Мы его связали, чтобы он не целовал руки девочкам, — сказал Лебедев.
— То есть как целовал руки девочкам? — взволновался заведующий.
— Губами своими целовал, — сказал Старицкий. — Тане Чиркиной. В темном коридоре. А когда я спросил его, зачем он это сделал, он мне ответил…
И Старицкий сказал на ухо Александру Августовичу, что ему ответил Иванов.
Заведующий побледнел и сказал всем:
— Идите.
Не знаю, о чем говорил потом заведующий с Ивановым. Только Иванов после этого разговора неделю ни с кем не разговаривал.
А член кружка мрачных юмористов Юзька Бродский придумал такой анекдот: петух подошел к курице и спросил: «Можно вам поцеловать руку?» На что курица ответила: «Я не цапля, чтобы стоять на одной ноге».
И мы избрали Бродского председателем КМЮ.
