Ничьей упорной мысли не утвердить истину, она как река — неизменная форма непрерывного потока.
Все на свете, прекрасное и уродливое, пленительное и невзрачное, полезное и никчемное, все — от розы до телеги — любит того, кто их любит.
Говорить об искусстве для всех бессмысленно, потому что осуществись подобная утопия — и все перестанут быть всеми, чтобы стать каждым.
Мещанская поэзия спесиво улучшает народную — безнадежная тяга к аристократизму.
Народ талантлив, когда любит, — тогда он думает.
Искусство для народа? Заполним искусством пространство — как в Элладе, — чтобы народ в нем жил. Приспосабливаться к потребностям народа — значит унижать и народ, и искусство.
Дом создают не строители, а жильцы.
Народ не терпит, когда ему подражают; ему нужна не второсортность, а самобытность.
Дети, когда жажда выразить себя превосходит их языковые возможности, придумывают новые слова или причудливо раздвигают смысл им известных, пока не охватят всю громаду переживания. Вот подлинные истоки стиля.
Стиль — не перо и не крыло. Это полет.
Поэт — переводчик несказанного. На какой язык? На скольких языках говорит Бог?
Если льву вздумается петь, ясно, что он будет петь львице или, может быть, тигрице, но никак не слонихе или крокодилице.
Когда говорят о ком-то: «Умер тысячу лет тому назад» — идет отсчет его подлинной жизни.
Делать настоящим прошлое и будущее — это и есть профессия поэта.
Пустословие: в рифмованном стихе — то, что нельзя сказать в свободном; в свободном — то, что нельзя сказать в прозе; в прозе — то, что нельзя сказать в разговоре.
Человек, наскучив себе, придумал Бога. Вышло нескладно, и тогда он придумал Бога, который придумал человека.
Испания, рай на скале. Родник и осина, как одинокая правда. А в тени ее — мужчина и женщина. Остальное? Моча, кровь и дерьмо.
Думаю, что моя писанина жизненна, потому что она, как и жизнь, смесь безумия, ловкости, глупости и ума.
Мне и моей работе мешает мелочный шум — разговоры, мыши, часы, и никогда — море, ветер, ливень, гроза.
Настоящая музыка всегда уместна.
Поэзия — искусство намекать, литература — говорить, риторика — повторять.
Когда танцует один — танцуют двое, и это захватывает. Когда танцуют двое — танцуют четверо, и это надоедает.
Сколько лишнего надо сделать ради насущного.
Живем, спотыкаясь в жизни; полюбив, спотыкаемся в любви.
Глупцы часто мнят себя безумцами.
Меня упрекают: «Пишите веселей». Но… я не писатель.
Учиться надо у молодых, а не у стариков, потому что учатся не испытанному, а новому.
