– Давай! – Дриада попыталась тянуть его за руку. – Ну же!
Она могла спастись, превратиться в стрекоз и разлететься в разные стороны до того, как паук добрался бы до них. А вместо этого она оставалась рядом с ним, хотя, скорее всего, понимала, какой это риск.
Катиджан не знал, зачем ей это нужно, но прогонять не собирался. Она нужна была ему, чтобы спастись.
– Ты должна достать шип, который у меня в спине, – сказал он.
– Что? Сейчас?
– Нет, блин, дождемся полной луны! Сейчас. Если этой дряни не будет, возможно, я смогу колдовать.
– Но это… опасно тут… грязно и больно…
– Давай! – прикрикнул на нее маг, не сводивший взгляда с приближающегося к ним чудовища. – Не тебе же будет больно!
– Тебя жалко.
– Просто сделай это, а то жалеть будет некого!
Дриада бросила на него сочувствующий взгляд, но возражать больше не стала. Катиджан почувствовал, как ее тонкие пальчики входят в только-только затянувшуюся рану. На этот раз он не смог сдержать крик, и дриада испуганно вздрогнула.
– Прости!
– Делай! – процедил сквозь сжатые зубы он. – Быстро!
Достать осколок оказалось непросто, похоже, он зацепился за кости, да и ткани, пораженные ядом, опухли и воспалились. Но дриада все-таки справилась: когда жвало наконец исчезло, Катиджан почувствовал облегчение, которого и ожидал. Яд действительно сдерживал его способности, но теперь он снова мог управлять ими.
И вовремя: пауку до них оставался последний прыжок, который он так и не сумел сделать.
Кадиджану потребовалось одно мгновение, чтобы превратить его в ледяную глыбу.
Но для него это был предел. Боль и усталость измотали его, он давно преодолел привычную границу своих возможностей. Сражаться с темнотой и дальше он не мог, знал, что теряет сознание.
Падая, он успел почувствовать, как дриада осторожно поддержала его, не дав удариться об землю.
Нужно было рассказать ему все сразу, как только она сама узнала правду. Но Дана не решилась, испугалась, что это может расстроить Амиара, да и Рин был против. Теперь она не могла избавиться от ощущения, что подвела его, хотя он ее не обвинял.
Они стояли вдвоем на морском берегу и смотрели на волны. Роувен позволил им остаться наедине, он дожидался их в отеле. И Дане сложно было поверить, что это правда он – тот, о ком она столько слышала, но никогда не надеялась увидеть.
– Так значит, моя мать и Роувен были любовниками? – задумчиво спросил Амиар.
– Не перевирай! – возмутилась Дана. – Я не это сказала. Кланы считали их любовниками, поэтому были против их общения. Но Эмилия была верна твоему отцу даже после его смерти, так что думай, что говоришь!
