Среди этого безумия Унике лишь чудом удалось разглядеть Хорану – и она едва узнала ее. Ведьма видела фотографии Ангела тысячи лезвий, могущественного воина, перед которым склоняли головы люди и нелюди. Но в этом мире жила маленькая худенькая девочка с коротко остриженными черными волосами и светлыми глазами. Ее, заплаканную и напуганную, куда-то тянула за руку молодая женщина в боевой форме инквизитора. Они были похожи, так что несложно было догадаться, кто это.
Ребенок был в ужасе, однако женщина даже не пыталась успокоить дочь. Она холодно бросила ей:
– Хорана, шевелись! Ты задерживаешь меня.
– Мама… я боюсь… – Слезы искристыми ручьями катились из прозрачных глаз.
– Вздор! Ты – инквизитор по рождению, ты не должна бояться.
– Но чудовища…
– С чудовищами разберемся я и твой отец, – прервала женщина. – Когда ты перестанешь меня задерживать! Соберись! От тебя требуется только сидеть там, где я скажу, и все!
Пробиваясь сквозь испуганную толпу, женщина добралась до небольшого кабинета. В темном помещении умещались только письменный стол, кресло и металлические полки с бумагами. Окон здесь не было, но сейчас это спасало.
Женщина втолкнула девочку в кабинет и, притворив дверь, предупредила:
– Ты останешься здесь, пока я не вернусь за тобой.
– Мама, не уходи! – взмолилась Хорана. Ее худенькое тельце колотилось от ужаса, с которым такой маленький ребенок просто не должен был сталкиваться. – Пожалуйста, не бросай меня здесь! Я что угодно сделаю, я буду хорошей, только не уходи! Давай дождемся папу вместе!
У ведьмы, наблюдавшей за этим, сердце разрывалось, но женщина-инквизитор осталась холодна. Вместо того, чтобы обнять ребенка, она отвесила девочке пощечину, и Хорана мгновенно затихла, прижимая ладошку к покрасневшей щеке.
– Ты, видно, с ума сошла, – процедила сквозь сжатые зубы женщина. – Хорошо еще, что никто не видел твой позор! Каждый из нас рожден инквизитором, а значит, должен быть на поле боя! Все остальное не так важно, и ты не идешь со мной лишь потому, что ты еще плохо обучена и станешь помехой.
– Мама…
– Замолчи! Никто не обязан с тобой нянчиться, никто никогда не останется с тобой, если ордену угрожает опасность. Ты должна привыкнуть к этому, а не сопли лить! Мы справимся с этой угрозой, а потом я лично займусь твоим воспитанием!
Она вышла из кабинета и захлопнула за собой дверь, секундой позже щелкнул замок. Вряд ли молодая женщина понимала, что уходит навсегда, она была слишком уверена в себе. Она привыкла управлять Эденом и не представляла, что кто-то может оказаться сильнее.
