— Почему нет? — возразил он с гордостью в голосе.
Урсула была почти испугана тоном его разговора, свидетельствовавшим о полном невнимании к ней. Для нее такое обращение было новостью. Она не привыкла, чтобы с ней не считались, обращаясь, как с предметом.
— Но это слишком много, — повторила она сочувствующим голосом.
— У вас будет приблизительно столько же.
Ответ был короток. Она растерялась, не зная как это принять. В нем чувствовалось что-то резкое, острое и колкое, одновременно привлекавшее и пугавшее ее. Очевидно, он был холодным, неизменно враждебным человеком.
Дверь отворилась и показалась молодая женщина небольшого роста, неопределенной окраски, в возрасте около двадцати восьми лет.
— О, Урсула! — воскликнула вновь пришедшая. — Вы явились так рано! Я уверена, что вы не обидитесь на нас за это. Это вешалка мистера Вилльямсона, а это ваша. Для учителя пятого отделения всегда отводится этот крюк. Что же вы не снимете шляпу?
Мисс Виолет Гарби сняла пальто Урсулы с крюка, на котором оно висело, чтобы перевесить чуть дальше. Быстрым движением она вытащила булавки из своей шляпы и воткнула в жилет. Потом повернулась к Урсуле и, взбивая свои жидкие, бесцветные кудряшки, воскликнула:
— Какое дурацкое, скучное утро, ужасно дурацкое! И еще по этим мокрым понедельникам я ненавижу одну вещь: это целые тучи вязанок хвороста, которые тащат во все стороны, кое-как, совсем не придерживая их.
Она взяла черный фартук, лежавший на пачке газет, и стала завязывать кругом талии.
— А вы принесли себе фартук? Нет? — быстро произнесла она, посматривая на Урсулу. — Ведь он вам необходим. Вы совсем не представляете себе, как вы будете выглядеть к половине пятого, после всего этого скопища чернил, мела и грязных ребячьих ног. Подождите, я сейчас пошлю мальчика за фартуком к маме.
— Не стоит, — запротестовала Урсула.
— Это ничего не значит! — воскликнула мисс Гарби.
Сердце Урсулы сжалось. Все казалось ей таким вызывающим, исполненным чванства. Как будет она здесь вращаться среди этих грубых, резких, самодовольных людей? О мужчине у стола мисс Гарби не обмолвилась ни словом. Она просто предпочитала не замечать его. Урсула почувствовала в их отношениях равнодушие, бесчувственность и наглость.
Девушки вышли в коридор. Несколько детей бесцельно слонялись в передней.
— Джим Ричардс, — суровым, повелительным голосом позвала мисс Гарби. Ответа не стала дожидаться. — Ступай и попроси маму прислать один из моих школьных фартуков для мисс Бренгуэн, хорошо?
