— Зачем ты сделала это за нашей спиной? Потихоньку, зачем? — спросил он с резкой усмешкой. Ее обдало жаром, но она почувствовала себя свободной, теперь она порвала с ними. Он был побежден.
— Вы сказали: пусть она попробует, — возразила она, почти оправдываясь.
Он не слышал, он не отрываясь глядел на письмо.
Письмо было официальное, и притом написанное на машинке: «Мисс Урсуле Бренгуэн. Тисовый Коттедж в Кёссей». Это звучало так полно и законченно, он отчетливо чувствовал новое положение Урсулы в связи с получением этого письма. Для него это было — нож в сердце.
— Хорошо, — сказал он наконец, — но ты не поедешь.
Урсула онемела, не находя слов для своего возмущения.
— Если ты думаешь, что можешь отправиться плясать по ту сторону Лондона, ты жестоко ошибаешься.
— Почему нет? — вскрикнула она, окончательно укрепившись в решении уехать.
Наступило молчание, длившееся до прихода миссис Бренгуэн.
— Погляди-ка, Анна, — сказал он подавая ей письмо.
Она откинула назад голову, вглядываясь в строки, написанные на пишущей машинке, обозначающие вторжение внешнего мира. В ее взгляде произошла легкая перемена, как будто ее материнское существо спряталось и заменилось чувством боязни и какой-то внутренней пустоты. Таким пустым, безразличным взглядом она глядела на письмо, совершенно не желая воспринимать его. Она удовольствовалась тем, что поверхностно пробежала эти строки.
— Что это за письмо? — спросила она.
— Она желает уйти и быть учительницей в Кингстоне на Темзе за пятьдесят фунтов в год.
— Скажите!
Мать сказала это таким голосом, как будто это была враждебная выходка какого-то постороннего лица. Но в душе уход дочери для нее был безразличен. Она опять ушла целиком в только что родившегося ребенка.
— Она не поедет так далеко, — сказал отец.
— Я поеду туда, куда меня зовут! — закричала Урсула. — И это достаточно хорошее место.
— А что ты знаешь об этом месте? — резко спросил отец.
— И потом, — спокойно продолжала мать, — раз отец говорит, что ты не поедешь, то совершенно неинтересно хочешь ты или нет.
Как Урсула ненавидела ее.
— Вы сами сказали, чтобы я попробовала! — закричала девушка, — а теперь, когда я получила место, мне надо ехать.
— Я говорю, ты не поедешь так далеко, — сказал отец.
— Почему бы тебе не подыскать себе место в Илькстоне? Тогда бы ты могла жить дома, — спросила Гудрун, которая ненавидела всякие столкновения и не могла понять неправильных приемов Урсулы, но считала себя обязанной стать на сторону сестры.
