Попутчица цыгана с ношей на спине вошла в один из фургонов, оставив открытой дверь. Двое темноголовых кудрявых детей пищали во дворе. Цыган тихо позвал кого-то по имени, въезжая на территорию табора, и тотчас же мужчина постарше вышел ему на помощь.
Сам цыган поднялся по ступенькам в другой фургон, наглухо закрытый. Внизу у входа была привязана собака. Это была белая гончая с коричневыми пятнами. Когда Боб и Лео подошли слишком близко, она загремела цепью и глухо зарычала.
В тот же миг по ступенькам из шатра, покачивая широкой зеленой юбкой с оборками, спустилась молодая темнолицая цыганка, с красивой розовой не то шалью, не то косынкой на голове и длинными золотыми серьгами в ушах. Тонкая, смуглая, быстрая, с худым высокомерным лицом и чуть кошачьими повадками в движениях, она отличалась особой свойственной только испанским цыганкам красотой.
— Доброе утро, леди и джентльмены, — насмешливо сказала она, дерзко разглядывая девочек. Она говорила с явным иностранным акцентом.
— Добрый день, — ответили девочки.
— Так, которая из очаровательных юных леди хочет узнать свою судьбу? Пусть даст мне свою маленькую ручку.
Она была очень высокая с неприятной привычкой угрожающе вытягивать вперед шею. Ее глаза перебегали с одного лица на другое, мгновенно и безжалостно выискивая то, что ей было нужно. Тем временем мужчина появился на пороге фургона с маленьким темноволосым ребенком на руках. Он стоял, широко расставив ноги, куря трубку и небрежно наблюдая за ними свысока; хитрые, наглые глаза полуприкрыты длинными черными ресницами. Было в его взгляде нечто пронизывающее насквозь. Иветт почувствовала это, почувствовала всем своим существом до дрожи в коленях. Она вынуждена была притвориться, что ее внимание занято белой с коричневыми пятнами гончей.
— Сколько ты хочешь получить, если всем нам погадаешь? — спросила Лотти Фрэмлей в то время, как шестеро других светлолицых христиан весьма охотно предпочли бы держаться подальше от странного существа из другого мира.
Отверженная язычница, она казалась им непостижимой и опасной.
— Всем-всем? И леди и джентльменам? — радостно спросила цыганка, теперь уже пристально разглядывая мальчиков.
— Нет, нет, мне гадать не надо. Проходи дальше! — закричал Лео.
— Мне тоже не надо, — сказал Боб. — Ты лучше девочкам погадай.
— Четыре леди? — спросила цыганка, снова переводя пытливый, настороженный взгляд на девочек. Наконец она объявила цену. — Каждый из вас даст мне по шиллингу и еще немного сверху на счастье, а? Немножко. — Она улыбнулась скорее хищно, чем просительно, и от слов ее, сказанных бархатным голосом, исходила сила тяжелая и непререкаемая.
