Отдав последние почести, мы молча вышли на улицу, построились, и, так же молча, отправились на занятия.
Следующей парой у нас были занятия по тактике. Придя в аудиторию, мы расселись по своим местам. После увиденного ни кому не хотелось разговаривать, многие знали погибшего, он жил практически напротив КПП училища, просто угрюмо сидели и ждали преподавателя.
– Встать! Смирррна! – скомандовал сержант и, чеканя шаг, направился навстречу входящему офицеру, остановился, начал доклад, – Товарищ полковник…
– Да я уже лет десять как полковник! – резко оборвал тот командира группы, – Чему я вас учу? Или вы считаете, что тыловику тактику знать не обязательно? Не знаешь основ ведения боя в различных ситуациях, не сможешь защитить ни себя, ни своих подчинённых! На хрена, спрашивается, в нашей армии такие офицеры нужны? Вы наверно думаете, что вашу задницу будет, кто-то другой прикрывать? – он бросился к доске, – Я узнал подробности гибели нашего парня. Вот смотрите.
Додик схватил разноцветные мелки и начал рисовать схему того трагического боя. В течении часа он подробно нам изложил на словах и на схеме куда и как двигалась колонна, где подверглась нападению, как действовал враг, что делали наши подразделения, кто кого и как прикрывал, какие ошибки были допущены, чего можно было бы избежать если бы…
«Если бы да кабы!» – думали мы тогда, – «Одно дело на доске рисовать, а другое – реальная обстановка, где стреляют и гибнут люди».
Мы простояли весь час по стойке «Смирно», молча глядя на доску и слушая преподавателя. Когда полковник закончил, он прошёлся по классу, подходя к каждому, заглядывая в глаза спрашивал:
– Ну вы что-нибудь поняли? А вы? … А вы?
После этого, помолчав немного, он сказал:
– Вы думаете наверно – «Что он тут выступает, старый полковник с кривой рожей?», «Парень погиб геройски, а полковник ошибки разбирает!». Да потому и выступаю, товарищи курсанты, что не хочу, что бы вы, мои ученики, погибали сами и своих подчинённых губили! Я хочу, чтобы вы выполняли свои задачи и оставались живыми! – и, выдержав небольшую паузу, махнув рукой – Вольно, садись.
С того дня требования к знаниям по тактике ведения боя были взвинчены многократно, Додик буквально вбивал, втаптывал в наши неразумные головы свою науку, не считаясь ни с чем и не чураясь любых доступных способов обучения. На полевых занятиях нас неустанно гоняли с горки на горку, заставляли то атаковать, то обороняться от воображаемого противника, ползать, окапываться, бороздить сугробы. И если преподавателю казалось, что мы не достаточно грамотно и решительно отбивали «нападение» бандгруппы, то всё повторялось снова и снова, иногда и до потери сознания.
