— А вот и они, — сказал Макс.
Кроха Ли Рой поднял костыль повыше, повертел и обезьяньим жестом зашвырнул назад.
— Только не будь того мужика, я бы так по сю пору ничего и знать не знал. Не будь он такой удалец. Если б он не знал наперед, что надо делать.
— Помнишь того мужика, малый, о котором этот парень говорит? — спросил Макс, а сам разглядывает Кроху Ли Роя.
А Кроха Ли Рой — видать, ему неохота отвечать и конфузится он — легонько покачал головой.
— He-а, сэр, не скажу, что помню, — сказал тихо и уставился на свой совсем детский башмачок, куда только что спорхнул воробей. И добавил радостно, точно его вдруг осенило: — Зато этого вот мужика я помню.
Стив не поднял глаз, но, когда Макс затрясся в беззвучном смехе, его, точно боль в боку, пронзила тревога. Он тяжело пересек двор и постоял несколько минут в тени платана, упершись головой в ствол.
— Похоже, тот мужик присмотрелся к нему и раскусил, что дело нечисто, — сказал Стив чуть погодя; голос его звучал еще более равнодушно, чем всегда. — Но я-то не раскусил. Я смотрю не смотрю, а так и не понимаю, что к чему. Потом-то мне все ясно. Потом-то я вижу, что и как.
— Ну да, но ты-то чокнутый, — благодушно сказал Макс.
— Думаешь, вы бы поняли — как бы не так, тоже нет! — выпалил Стив: он озлился и отбивался совсем по-мальчишечьи. Потом вышел из-под платана и встал на солнцепеке с самым разнесчастным видом прямо напротив Макса, который сидел на ступеньку пониже Крохи Ли Роя. — Вы бы тоже их остановить не могли, точь-в-точь как я, и они бы день за днем над ним изгалялись.
— Это ты брось, чего-чего, а мужика с бабой и индейца с негром я не перепутаю, — сказал Макс.
Стив взметнул легкое облачко пыли, поддев ее растоптанным башмаком. Цыплята бросились врассыпную — вот когда только переполошились.
Кроха Ли Рой, рассиявшись, смотрел то на одного, то на другого, прикрывая руками растянутый улыбкой рот.
Тут Стив вздохнул: мол, что делать, если иначе нельзя, выбросил руку и — вот так вот, ни слова не говоря — двинул Макса в челюсть. Макс слетел с крыльца.
А Кроха Ли Рой застыл на месте и все смотрел на них — неподвижный, темный, истукан истуканом.
— Эй, эй! — завопил Стив. Он смущенно потянул Макса за рукав — тот лежал на земле, вытянув губы трубочкой: свистнуть, что ли, собирался — и отступил назад. На лице его был написан ужас. — Ну как ты?
— Паршиво, — раздумчиво сказал Макс. — А ты отцепись от меня! — Приподнялся, опираясь на локоть — и лежал себе, смотрел на хибару, на Кроху Ли Роя, который сидел скрестив ноги на крыльце, на Стива, который тянул к нему руку. Полежал, полежал и встал.
