— Вот именно, — кивнул Шакал. — Егор помнит, что вы с ним не очень ладили, когда он был ребенком…
Анна Львовна растроганно махнула рукой:
— Чего уж там. Я тоже была хороша.
— И это воспоминание сильно его гнетет, — скорбным голосом продолжил Шакал. — Вот он и решил, что обязан перед вами извиниться. А поскольку сам Егор этого сделать не может, он отправил к вам меня — своего лучшего друга. Анна Львовна, от лица Егора Ивановича выражаю вам огромную благодарность за все, что вы сделали…
«Чтоб ты лопнула от жира, старая свинья!» — мысленно пожелал Шакал.
— …И прошу простить Егора за все гадости, какие он вам когда-либо сделал…
— Ну что ты заладил: гадости-гадости, — прослезилась старуха. — Ведь и хорошего много было. Между прочим, наш детский дом пять лет подряд занимал первые места на смотрах художественной самодеятельности!
— Это замечательно, — поддакнул Шакал. — Так я могу передать Егору Ивановичу, что вы простили его и не держите на него зла?
— Конечно, передай, — взволнованно проговорила Анна Львовна.
— Отлично, — снова кивнул Шакал. — С первым пунктом мы покончили. А теперь второй. Видите ли, Егор Иванович хочет назначить вам что-то вроде пенсиона. Вы будете получать по триста долларов ежемесячно. Если, конечно, вы не возражаете.
Анна Львовна уставилась на Шакала, не веря собственным ушам.
«Не переборщил ли я?» — тревожно подумал Шакал.
— Сколько ты сказал? Триста долларов?
— Именно так, — невозмутимо ответил Шакал. — Конечно, если вы по каким-то причинам не можете принять этот скромный…
— Что ты, сынок! — Анна Львовна мило улыбнулась. — Что ты! Егор задумал богоугодное дело, и я не могу ему в этом помешать. Не имею права перед лицом Господа!
— Так ты деньги принес, что ли? — изумленно спросила Марфа, до которой только сейчас дошел весь смысл сказанных Шакалом слов.
Шакал добродушно улыбнулся:
— Совершенно верно. Если Анна Львовна согласится — каждый месяц на ее банковский счет будет поступать сумма в размере трехсот американских долларов.
Старуха облизнула жирные губы.
— И сколько же все это продлится? Два месяца? Или три?
— Это будет пожизненный пенсион, — солидно ответил Шакал. — Если вы проживете сто лет, а я лично в этом не сомневаюсь, все сто лет двадцать пятого числа каждого месяца вы будете получать по триста долларов.
Анна Львовна побледнела, потом покраснела, потом попыталась приподняться, но не смогла и бессильно откинулась на подушку.
— Какой замечательный человек, этот ваш Егор Кремнёв! — затараторила домработница.
